Журавль в небе

Как началась ее новая работа, ее новая жизнь, так и продолжалась: каждый день под завязку был набит неожиданностями, запланированными и незапланированными встречами, внезапными поездками, горами документов, сотнями телефонных звонков. И радостью. Нет, конечно, она страшно уставала, особенно в первое время, когда пришлось по ходу дела вникать во всякие юридические и финансовые тонкости, совершенно неизвестные ей раньше. Работы было очень много, и работа эта была нелегкой: Юрий Семенович не платил людям только за то, что они приходили вовремя и отсиживали положенное время от и до. Критерием оценки работы был результат, то есть прибыль, а уж от прибыли зависела зарплата. Так что напрасно ее бывшие сослуживцы завидовали… привыкшие к совсем другому режиму и к совсем другим требованиям, здесь они сумели бы заработать в лучшем случае треть того, что получали у себя… А скорей всего, ничего не заработали бы.

Тамара гордилась тем, как быстро она вошла в курс дела, как хорошо у нее все получается, какие замечательные отношения установились с новыми коллегами. И тем, что Юрий Семенович откровенно радуется ее успехам. Впрочем, так же откровенно он радовался успехам и всех остальных своих работников. Работников у него было много, уж конечно, не пять человек, о которых говорила Надежда. Пять человек сидели только на телефонах, а еще незнамо сколько было юристов, финансистов, менеджеров, которые дежурили по очереди. Еще человек десять постоянно мотались по командировкам. И еще было много таких, которые в штате не числились, а выполняли время от времени какую-то работу по договорам. Но в одном Надежда была права — все они работали по многу лет, никто не уходил, и новых людей Юрий Семенович не искал. Так что действительно странным было то, что он пригласил ее, в общем-то не специалиста, да еще практически ничего о ней не зная. Тогда, после новоселья у Надежды, она заподозрила в нем мужской интерес к ней, даже насторожилась сначала, даже начала заранее придумывать, как бы в случае чего улизнуть в сторону так, чтобы и его не обидеть, и работу не потерять… Но скоро подозрения ее рассеялись — он был совершенно одинаков в общении со всеми работающими у него женщинами: открыт, внимателен, даже заботлив, и было совершенно очевидно, что они ему нравятся — все до одной. И он им нравился, всем до одной, и ни у кого не возникало даже мысли о каком-то там мужском интересе, потому что точно так же он относился и к работающим у него мужчинам. Просто все они были его людьми, его друзьями, его жизнью. Наверное, в какой-то степени даже его собственностью. Тамара ощущала это, потому что примерно так же она сама относилась к своей семье. И еще ей страшно нравилось, как к нему обращаются его подчиненные, его друзья, члены этой его семьи. Главный бухгалтер Софья Максимовна в чем-то убеждала начальника примерно так:

— Деточка, золото мое, ну давай попробуем, дело-то перспективное! Или тебе лишний миллион карман оттянет?

Софья Максимовна была моложе начальника лет на пять, но обращение «деточка» ни ее, ни его, похоже, не смущало.

Один из трех его помощников, двадцатитрехлетний компьютерный гений, которого все называли исключительно по имени-отчеству, Сергеем Александровичем, звал Юрия Семеновича чифом. Рыжий очкастый кузнечик Сергей Александрович по-детски откровенно обожал начальника, смотрел ему в рот, слушал, как пророка Моисея, но при случае мог спокойно заявить:

— Чиф, не зависайте… Эта проблема не в вашей компетенции, я сам разберусь.

А старый, как мир, нотариус господин-товарищ Щурский, к примеру, спрашивал:

— Батя когда приедет?

И все понимали, что речь идет о начальнике.