Журавль в небе

Тамаре не нравилось, что он так часто куда-то уезжает. Она понимала, что, учитывая его многопрофильный бизнес, да еще и заграничный, сидеть на одном месте ему нельзя, — не по телефону же всем этим руководить… Он, конечно, должен бывать на своих предприятиях, встречаться со своими управляющими, просматривать документы, выслушивать отчеты и вообще быть в курсе всего, что происходит с его людьми. Все это она понимала, но каждый раз, когда он уезжал, особенно если надолго, начинала нервничать, давно заметив одну пакостную закономерность: в его отсутствие почему-то возникало в два раза больше проблем, оформление сделок тянулось в два раза дольше, и даже сотрудники, кажется, начинали в два раза чаще болеть. К тому же без него все, как сговорившись, совались именно к ней с любыми, даже совсем пустяковыми, вопросами, которые могли решить бы и сами, но ей приходилось во все эти глупости вникать, отвечать, советовать, разрешать, запрещать… Без него рабочий день длился до бесконечности, и к вечеру она выматывалась так, что еле доползала до дому… И это тоже — еле доползать до дому — было утомительно и как-то… обидно, что ли. Она уже привыкла, что Юрий Семенович подвозил ее после работы. И шашлыков по выходным без него не было. В общем, без него не было многих всяких мелких и крупных удобных и приятных вещей, не было праздников, не было того радостного настроения каждый день.

А тут еще оказалось, что Анна болеет, уже довольно давно, да еще скрывала это от матери, дурочка.

— Ну почему ты мне ничего не говорила?! Ну как ты могла?! Ну что это за легкомыслие такое?! — беспомощно бормотала Тамара, стараясь подавить панику и краем сознания понимая, что весь этот лепет не имеет ровным счетом никакого смысла. Ну, узнала бы она раньше — и что сделала бы?

— Ну, узнала бы ты раньше — и что сделала бы? — рассудительно сказала Анна, виновато вздохнула, села на кухонный диванчик рядом с матерью, обняла ее и покровительственно погладила по голове. — Мам, да не волнуйся ты по пустякам. Подумаешь — желчный пузырь! Это нынче у каждого второго… ну, в лучшем случае — у каждого третьего. Абсолютно не смертельно. Да ты у врачей спроси, если мне не веришь. Можно сказать, фирменная болезнь региона. Бывает, и пятнадцатилетних оперируют… Ну что ты дергаешься, перестань, пожалуйста! Я не боюсь, а ты боишься! И вообще, может быть, без операции обойдется…

Тамара уцепилась за это предположение изо всех сил, и сразу поверила — да, обойдется без операции, ведь бывает же, что обходится! Она слышала что-то о клинике, в которой очень успешно лечили такие вещи, только вот от кого она слышала? Кажется, от кого-то на прежней работе… Вот если бы Юрий Семенович не уехал в эту свою Германию, в эту свою Финляндию, в этот свой Париж, если бы он был сейчас рядом, — он бы мигом нашел эту клинику, он бы что-нибудь сделал, он бы помог…

Вечером забежала Ленка, попыталась было успокоить Тамару, стала приводить какие-то примеры: вот этому сделали операцию… и этой… и тому… И все прошло нормально, и все чувствуют себя прекрасно, и давно забыли, как эту болячку зовут, только некоторые продукты есть нельзя, сало например, но Анна сало и так терпеть не может, так что…

— Нет, нет, нет. — Тамара зажмурилась и закрыла руками уши, чувствуя, как опять накатывает паника. — Не надо операцию, пожалуйста, только без операции! Лен, ведь кого-то из наших вылечили, в Москве, в клинике какой-то — я не помню, это давно было… Лен, узнай, я тебя прошу!

— Это не из наших, — помолчав, нерешительно сказала Ленка. — Это… сестру Евгения Пав-ловича лечили. Как это ты забыла? Но там такое дело… В общем, у него в этой клинике друг какой-то, что ли… Или даже родня. А так в эту клинику не пробиться — очередь на три года вперед, все такое… И деньги сумасшедшие.

Действительно, как она могла забыть? Об этой клинике она слышала от Евгения, когда-то он рассказывал ей, как, благодаря исключительно его связям, сестру поставили на ноги. Гордился. А потом еще раза два говорил, что устраивал в ту же клинику других людей, совсем чужих, даже не друзей. Анне он, конечно, поможет, он всегда говорил, что с Анной они друзья, что любит Анну, как родную дочь. И Анна дядю Женю обожала, он об этом прекрасно знает.

Набирая номер, Тамара вдруг подумала, что никогда не звонила ему домой, но эту мысль тут же заглушило легкое новокаиновое онемение. Жаль, конечно, что приходится звонить именно ему, но речь идет о здоровье ее ребенка, и она готова была обратиться за помощью хоть к самому дьяволу, если бы знала, где его найти…