А я заставил себя подняться, пробежать по смятой траве к тому месту, где упал лесник, нашел ружье, взял почему-то и топор с двумя лезвиями, а когда вернулся, Маша уже наполовину втащила Сергея в шалаш, и я неловко, стараясь не упасть, помог ей протолкнуть его и самой втиснуться в черную завесу, бесконечную и краткую, и возвратить Сергея к себе, к болоту, соснам. Я знал, что если все это не сон, то там, у себя, я уже не смогу сделать ни шага, что Маше одной придется бежать по лесу, потом к дороге, в больницу, к врачу, и она может не успеть.