Журавль в руках (СИ)

— Мне нужно в больницу. В третью городскую. Срочно. — Бормочу, словно в бреду.

— Зачем? — роняет мужчина, но я уже не могу ответить.

Матвей сажает меня на пассажирское сидение и трогается. Закрываю глаза.

Мне очень страшно. Так страшно, что холодный пот стекает по спине. Я мечтала о беременности, радовалась, что все проходит так гладко, так легко. А в итоге… все может закончиться для меня прямо сейчас.

Матвей

Мчу в сторону больницы, постоянно смотря в сторону Оксаны. Она обняла себя руками, глаза закрыты. Раскачивается и стороны в сторону, как маятник. Дрожит, в мокрой одежде, по лицу стекают капли пота. Постоянно морщит нос и изредка издает слабые стоны. А я ума не приложу, что с ней случилось. Стараюсь ехать быстрее, но в городе начинаются светофоры. Пару раз приходится нарушить правила и пролететь на красный. Включил печку, чтобы было теплее. Сидения тут же нагрелись, в салоне стало жарко, а Оксана продолжает дрожать. И ее состояние передается мне. Я себя не прощу, если с моей птичкой что-то случится.

В больницу приходится нести Оксанку на руках. Она цепляется за мою шею, сильно обнимает, крепко.

— Здравствуйте! — подлетаю к первой попавшейся девушке в белом халате, походу, к медсестре.

— Молодой человек, вам в регистратуру! — без капли сожаления произносит та, окинув взглядом Оксану.

— Нам срочно! Ей очень плохо. — Тараторю на ходу. К счастью, молодая женщина бежит вместе со мной.

— Что случилось? — Так же на бегу спрашивает она. — Вы из нашей больницы?

— Не знаю, Оксана сказала привезти ее сюда.

— Фамилия, имя, отчество? — спокойным голосом спрашивают в регистратуре. Господи, да я все на свете забыл от нервов. Ненавижу больницы. Тем более бесплатные городские. Ужас сколько народу в коридоре, и все косятся на нас. И эти заморочки — регистратуры, карточки. Да человек умрет быстрее, чем его оформить успеют.

— Зверина. — Тихо отзывается Оксана, открыв глаза.

— Что случилось? — девушка в белом халате обращается к Оксане, схватив ее за предплечье, но в ответ тишина.

— На третий этаж, я звоню ее врачу. — Женщина из регистратуры тут же берет в руки телефон, а медсестра провожает меня к лифту.

Остаться на осмотре мне не разрешают, выгоняют в коридор. Запах медикаментов кружит голову. В глаза только сейчас бросается надпись — гинекологическое отделение. Гинекологическое?

Облокачиваюсь спиной на стену и медленно сползаю вниз. Грудь сжимает стальными клещами жгучей болью. А если я не успел? Если не привез ее вовремя? Можно было еще пару раз пролететь на красный, ничего бы не случилось. А теперь… неизвестность больно щекочет нервы, а воспаленное сознание рисует худший исход.

Я даже не знаю, что с ней. Меня не было рядом так долго. Я смотрел на нее каждый день из окна, наблюдал, вынюхивал. С ума по ней сходил. Винил во всем себя. Никогда не был пессимистом, а сейчас тошнит от этих мыслей. Гинекологическое отделение. Почему именно это?

Слышу, как тикают часы, и каждый шаг стрелки часов раздается в голове пушечным выстрелом. Тик-так. Тик-так. И до бесконечности — секунды, минуты. Тру глаза и поднимаю взгляд. Уже полчаса прошло. Что с Оксаной там делают так долго? А может… нет! Даже думать об этом не хочу.

Стены давят.

Тик-так. Тик-так.

Словно в бреду срываюсь с места, по привычке тянусь в карман за пачкой сигарет. Пусто. Остались в доме. Смотрю на дверь, где оставил свою черноглазую демоницу. Красная надпись «не входить» раздражает. Хочется ворваться в кабинет и увидеть все своими глазами.

А я ей кто? Хочет ли Оксана, чтобы я сейчас был с ней рядом? Чтобы за руку держал, чтобы шептал слова поддержки? А что если я не нужен ей вовсе. Она вернулась к бывшему. И это не просто так.

Врач выходит из кабинета и осматривается по сторонам, пока наконец, не тормозит на мне.

— Кем вы приходитесь пациентке? — стандартный вопрос, но ранит в самое сердце. Действительно. Кем?

— Я ее… — перебираю подходящие варианты.

Несостоявшийся жених.

Бывший парень.

Случайный любовник.

Врач выжидающе смотрит на меня, и я не могу больше тянуть.

— Я ее муж. — Срывается с языка прежде, чем мозг успевает включить сигнал — стоп.

— Так вот, муж. Состояние удалось стабилизировать, плод остался цел. Была угроза выкидыша, поэтому какое-то время вашей жене придется полежать у нас на сохранении. — Вроде говорит на русском, но я с трудом его понимаю.

Плод. Угроза выкидыша.

— Оксана беременна? — сердце сильно стучит, как автоматная дробь.

— Семнадцатая неделя, а вы не в курсе? — врач выразительно приподнимает бровь, сверля меня взглядом, подозревающим неладное.

— В курсе. — Наигранно улыбаюсь. — Можно к ней?

— Оксана спит. Тут список вещей, которые ей понадобятся. Привезти лучше сегодня.

Когда выхожу из больницы, мысли в голове ведут ожесточенные баталии. Семнадцатая неделя — этот ребенок от меня. Дебильная улыбка не сходит с лица. Мысли путаются, как клубок. Оксана беременна, а Распутин все еще жив. Отвезу вещи в больницу, и нужно решать этот вопрос.

И все же меня распирает от счастья. У меня будет малыш.