Журавленко и мы

— Машина сможет работать только так, как вы: точно и чётко. Как плохой мастер она работать не сможет.

Михаил Шевелёв не верил, посмеивался про себя и молча клал кирпич за кирпичом.

Журавленко, тоже молча, долго следил за его руками. Потом записал в свой блокнот какие-то цифры, стал их тут же умножать, и у него получались суммы в сотни тысяч.

Сергей Кудрявцев рассказал только о том, как он поглядывал на шевелёвскую делянку и возмущался своим другом.

К нему изобретатель такой машины пришёл, — хоть внимание бы выразил, хоть слово бы сказал. Нет, куда там! Смотрит сычом, молчит, как гора ледяная. Замёрзнешь рядом!

Наконец Журавленко перешёл на делянку Сергея Кудрявцева и сразу точно под горячий душ попал:

— Ну и штуку вы придумали! Что ж, всё у вас уже рассчитано, проверено и, выходит, это уже факт?

Журавленко ответил:

— Рассчитано всё. Проверено множество раз. И сегодня снова проверяю. Дела ещё много. Фактом же всё это станет тогда, когда машина построит первый дом.

— Сколько же народу этой машинищей управлять будет?

— Один человек, — сказал Журавленко.

— Эх, меня бы таким управляющим! — размечтался Сергей Кудрявцев. — Подучили бы, а? Хоть сейчас пойду в помощники. Что надо, — без отказа будет! Не пожалеете!

— Беру! — согласился Журавленко. — Для начала прошу вас остаться после работы и порубить со мною кирпичи. Надо найти такой способ, чтобы кирпич при рубке не крошился. Это очень важно.

И началась рубка, которую Лёва видел. А кончилась она тем, что Журавленко нашёл способ рубить кирпич так, что от него не отлетали куски.

— Ну, как ты считаешь, Наташа, правильно я сделал, что набился такому человеку в помощники? — спросил жену Кудрявцев.

Она быстро ответила:

— Ты скажи ему, Серёжа, что я работаю чертёжницей. Может быть, и я пригожусь.

Глава пятнадцатая. Сергей Кудрявцев берётся за дело

Когда Сергей Кудрявцев в первый раз шёл к Ивану Журавленко, за ним увязались Маринка и Лёва.

Маринка уговаривала:

— Мы вам дорогу покажем!

— Без вас обойдусь, грамотный.

— Ну зачем вам искать, когда мы его окно знаем, в какую парадную, знаем. И мы не будем мешать, честное слово!

Лёва возмутился:

— Это девчонки в таких делах мешают. Я уже раз помог и ещё помогу!

— А я мешала, да? И, вообще, я не с тобой разговариваю. Видишь, даже на тебя не смотрю. Что ты здесь, что не здесь, — мне почти всё равно. Я с дядей Серёжей разговариваю!

— Знаете что? Марш-ка оба домой!

— Ну как домой, когда вот уже его ворота… Теперь сюда, налево, теперь в эту дверь…

И Маринкин палец уже потянулся к кнопке звонка.

Отворил Журавленко.

«Ух, какой стал, когда в костюме и светлой рубашке!» — удивилась Маринка. Она расстегнула воротник пальто, чтобы виден был красивый шарфик, и зачем-то взяла наперёд свои тёмные косы с белыми бантами. Потом сказала самым приятным голосом (потому что у неё, как почти у каждой девочки, было несколько голосов):

— Здравствуйте, Иван Григорьевич! Мы дядю Серёжу привели. Мы же вас раньше, чем он, знаем, — правда?

Журавленко заулыбался. А когда он улыбался, — у него улыбалось всё: и глаза, и брови, и щёки. Даже плечи, руки и ноги тоже как-то сразу менялись, будто им становилось легче, свободнее, и, казалось, что жить ему на свете легко и весело.

Вот так, улыбаясь, он смотрел на вошедших и говорил:

— Рад вас видеть. Очень рад.

Из комнаты слышался шум паяльной лампы. Маринка и Лёва юркнули в дверь… Но дальше шагу не могли ступить, застыли.

Прекрасная башня, которая в прошлый раз почти упиралась в потолок, теперь словно на корточки присела и стала похожа на гармонь или на баян. Лёва закричал:

— А как раньше, она уже не будет?

— Будет, — ответил Журавленко. — Понадобится — вырастет.

Сергей Кудрявцев подошёл к присевшей башне, оглядел её своими быстрыми глазами, потом оглядел комнату и даже притих: так говорило здесь всё об огромном, упорном труде человека.

Журавленко снял пиджак, повыше локтей закатал рукава рубахи, подтянул к башне лёгкую металлическую трубку, всю в отверстиях-глазках, и сказал Сергею Кудрявцеву:

— Надо загнуть её конец не сплющивая. Видите, как на этом чертеже. Давайте одновременно: вы сверху, я пониже. Так… Ещё чуть-чуть. Ещё на миллиметр… Вдвоём — совсем другое дело. Верящий! В углу в ящике лежит крюк. Дай его, пожалуйста.

Лёву, от такого обращения к нему, точно тёплая волна толкнула и подняла. Он бросился к ящику.

Маринка спросила:

— А мне что делать?

— Тебе?.. Видишь на столе словарь? Найди слово «дивизор» и прочти, что о нём написано.

Маринка сказала Лёве:

— Видел, как девчонки мешают!

Но взяла в руки толстый словарь не слишком смело, потому что брала его первый раз в жизни. А когда начала листать страницы то вперёд, то назад, очень старалась, чтобы никто не заметил, как суматошно она перескакивает от одного незнакомого слова к другому, не зная, где найти то, которое нужно, и как ей стыдно.

— Нашла букву «Д»? — спросил занятый своим делом Журавленко. — Теперь смотри страницу, где сверху написано «ДИВ».