Журавли покидают гнезда

— Неправда, — едва слышно прошептала Эсуги, недоверчиво глянув исподлобья на бабушку.

— Тогда скажи: где твоя сестренка? Молчишь? А ты спроси омони. Спроси, куда она подевала Бондо? Вот когда узнаешь — сама придешь к своей бабушке.

Свекровь ушла.

— Она ушла, — сказала Эсуги, глядя на мать все еще перепуганными глазами. А потом присела около нее и, опустив голову на ее колени, задумчиво спросила: — Омони, ведь правда Бондо уехала учиться?

— Да, доченька.

— Бабушка обманывает, да?

— Да, доченька.

Эсуги вздохнула облегченно:

— Конечно, обманывает.

Глава четвертая ХЭ ПХАРИ

1

В эти трудные дни Денними встретила Хэ Пхари — владельца небольшой ювелирной лавки. Она вошла в контору и, не смея поднять глаза, сняла с пальца кольцо, протянула хозяину. Привычным жестом повертев кольцо, Хэ Пхари сказал, что не нуждается в серебряных изделиях. Денними невольно взглянула на ювелира, и тот заметил в ее глазах отчаяние. Но не сострадание заставило Хэ Пхари остановить уходящую женщину: он был ошеломлен ее красотой. И если бы не живые, чуть раскосые глаза с необычайным блеском, он посчитал бы ее лицо восковой маской искусных мастеров-японцев, которыми украшены косметические залы Токио. Гладко зачесанные волосы отливали каким-то неуловимым оттенком, напоминавшим опытному ювелиру цвет редкого камня, хранившегося в его сейфе.

Он провел ее в комнату и, угостив чаем, тихо сказал:

— Вижу — у вас горе.

— Да, господин, — ответила Денними, удивленная добрым расположением хозяина.

Хэ Пхари придвинул к ней сладости:

— Расскажите, пожалуйста, о себе.

— Это займет много времени, — сказала Денними, благодарно глядя на ювелира. — И, пожалуй, нет ничего интересного…

— Я хочу знать о вас больше, — сказал Хэ Пхари, принимая удобную позу и участливо глядя на нее.

Своей добротой и деликатностью этот мужчина живо напомнил Макуру, возможно, поэтому Денними стала откровенной. Хэ Пхари слушал проникновенно и участливо, все больше и больше убеждаясь в том, что она в безвыходном положении и будет рада любой работе. Он решил использовать ее как посредника в торговле наркотиками. Красота этой женщины гарантирует успех дела и явится надежной маскировкой от глаз вездесущих агентов.

Выслушав до конца печальный рассказ Денними, он тихо воскликнул:

— Вы рассказали невероятное! В это невозможно поверить!

— Я не хотела разжалобить господина ювелира. Я рассказала правду, — сказала Денними.

— Это невероятно! — повторил Хэ Пхари и, вынув из кармана какие-то монеты, вложил их в руку Денними. — Купите что-нибудь вашей девочке. И не нужно благодарностей. Человек не может оставаться равнодушным к горю другого.

А дальше без обиняков Хэ Пхари объяснил, что требуется от Денними. Если бы в эту минуту ювелир выложил перед нею все свое богатство и сказал, что оно отныне принадлежит ей, Денними, она вряд ли поразилась больше, чем только что услышанному. Богатый господин доверяет ей, верит в ее добропорядочность! Янбани верит простолюдинке! Она любой ценой должна доказать, что и ченмин такой же порядочный человек, как и янбани. Люди придумали много добрых слов, Денними их не растрачивала, хранила, как хранят ракушки жемчужные зерна. Ей некому было их дарить, а сегодня…

В лавку кто-то вошел, и ювелир попросил Денними зайти в другой раз.

2

Отец Хэ Пхари был известным коммерсантом, через руки которого проходил в Корею чуть ли не весь экспортный груз. Работая в конторе отца, Хэ Пхари скоро усвоил науку превращения товара в деньги. Он считал, что делать деньги дело пустяковое, надо только иметь небольшие накопления. Будучи скупым и расчетливым человеком, отец не решался выделить ему сумму, которая позволила бы сыну вести самостоятельную коммерцию. Учиться Пхари не хотел и не раз сбегал из гимназии, куда его устраивал отец. После крупной ссоры Пхари скрепя сердце согласился служить в конторе отца. Но вот однажды он исчез. На поиски кинулись десятки сыщиков, которым было обещано приличное вознаграждение. И несмотря на то что время от времени убитый горем отец удваивал вознаграждение, поиски не приносили успеха. Прошло три года. Отец уже было поверил, что его единственного сына постигло несчастье, как вскоре явился человек, который сбросил с портрета Пхари траурную ленту. Он сообщил, что видел его в Токио. Через год появился и сам Пхари — в модном европейском костюме, котелке.

Отец обещал помочь ему деньгами, если он навсегда откажется от своей непутевой жизни и останется в доме родителей. И хотя в деньгах Пхари не нуждался, он принял их и через месяц открыл ювелирную лавку.