Журавли покидают гнезда

Ему, не скупясь на слова, поддакивала тетушка Синай. Она принялась уговаривать Эсуги остаться у нее. Это вызвало неожиданную обиду у старика.

— Постой, постой, — возмутился он, — почему она должна жить у вас? Эсуги заменит мне ушедшего сына.

Спор разгорался, страсти накалялись. Мало-помалу прояснилась и причина их. Соседка откровенно и с пристрастием говорила об Эсуги как о будущей снохе. Ведь сын ее, Бонсек, теперь на воле, недолог час — и он вернется в родной дом. Поймет он тогда, как мать все это время заботилась о нем. Преподнесет она ему такой подарок, который и богатые маклеры не смогли купить за золото!

Такое заявление соседки не на шутку вывело старика из равновесия. Впервые за время их давнего соседства он свирепо обрушился на Синай. Зачем же он, Енсу, на склоне лет своих впрягся в коляску рикши? Почему экономил каждый дэн и вон, вырученные от продажи фанзы, не смея тратить их на еду и лечение? Разве не ради того, чтобы Эсуги была рядом с Юсэком?

Эсуги с удивлением смотрела на забавных стариков. Но вдруг она поднялась, подошла к Юсэку:

— Ты уходишь, Юсэк?.. Куда?

Рикша не был готов к ответу, он растерянно глядел то на Эсуги, то на Ира. Ведь он рвался в Россию за богатством, чтобы доказать ей, что и он не такое уж ничтожество. Теперь, когда Эсуги была рядом, у него пропало желание идти в эту далекую Россию. Однако и оставаться здесь, когда за ним хвостом носится Санчир, нельзя. Опять та же ненавистная коляска, которую он бросил с легким сердцем, опять голод. Юсэк знал, нужно поскорее уйти из этого города, найти работу. Но куда идти, если не в Россию, откуда многие его соотечественники возвращались с хорошими деньгами, тем более есть такой проводник, как дядя Ир. И все же трудно на это решиться, оставляя в горе Эсуги, которую в любое время может разыскать маклер.

— Почему ты молчишь, Юсэк? — пытливо вглядываясь в его глаза, спросила Эсуги. — Я знаю — ты уходишь к добрым людям. К плохим не пойдешь, их и здесь достаточно. Почему же тогда мне нельзя пойти с тобой?

— Но это… — опасно, — прошептал Юсэк, не находя других слов.

— Опасно? — повторила Эсуги. — А здесь разве не опасно? И почему ты бежишь, оставляя старого отца?

Юсэк не ответил и только глядел на нее, не в силах высказать все, что скопилось в его душе за долгие годы разлуки. Ему хотелось прижать ее к себе, утешить, сказать, как сильно он ее любит и как благодарен ей за то, что она пришла к нему.

Заметив, с какой любовью смотрит он на нее, Эсуги сказала:

— Хорошо, я останусь с твоим отцом. Я буду следить за ним.

Не зная, как поступить, Ир обратился к Енсу:

— Эсуги нельзя находиться у вас, отец Юсэка. Нет ли каких-нибудь родственников, куда можно было бы отправить девушку?

Старик не понял, почему Эсуги не может жить в его доме:

— Ноги мои никудышные, — ответил он, — это верно. Но у меня есть сбережения…

— Я не о том, — перебил его Ир. — Маклер без труда найдет ее здесь.

Енсу понимающе закивал головой и задумался, с печалью и тревогой глядя на Эсуги.

— Выходит, и тебя я лишусь, дочка, — сказал он сдавленным голосом.

— Если она любит Юсэка — зачем ей где-то прятаться? — вставила тетушка. — Пусть с ним и идет искать счастье. — Она подошла к Юсэку. — Ты что — оглох? Она любит тебя… Да если б моего Бонсека полюбила такая красавица, он ее на горбу в эту Россию унес! А ты молчишь, будто кашей рот набил. Скажи свое слово.

Юсэк смутился и, не зная, что ответить, в упор посмотрел на учителя.

— Ты готов взять с собой Эсуги? — спросил тот. — Но знай — путь этот не усеян цветами.

Юсэк ничего не хотел знать, вместе с нею он был готов идти хоть в самое пекло. Однако не выдал своих чувств:

— Я не боюсь трудностей и сделаю все, чтобы Эсуги было хорошо.

— Как мне благодарить вас? — сказала Эсуги, оглядывая присутствующих. Не дожидаясь ответа, она поклонилась низко, до самого пола.

— А теперь пора идти, — Ир взглянул на часы.

Старик Енсу и Синай переглянулись.

— Стало быть, ни вам, ни мне, — безрадостно отозвалась женщина. — Не судьба, стало быть, нам с детьми жить.

— Время такое настало, — ответил Енсу, поднимаясь с циновки.

Глава десятая ХИЖИНА РЫБАКА ЛИ ДЮНА

1

Трудно найти в Корее человека, который бы не любил море. Любит его и старый рыбак Ли Дюн, несмотря на то что последний тайфун разорил селение и унес с собой жену и дочь. Верит, что жестокое море рано или поздно смилуется и отдаст людям свои щедрые дары. Не будь этой веры — не ждал бы старый рыбак новой зари, не латал бы свою прогнившую лодку. И не стал бы плавать вдоль берега в поисках подводных плантаций морской капусты и косяков рыб.