Журавлиная ночь

— Но дело в том, что они все там уже есть, — напомнил и Вин Барг. — Как реальные личности…

И вновь — тяжёлое молчание…

Всё понятно — а какой предложить выход? Реальные судьбы тех, в будущем — замкнуты на их виртуальные… Но почему? Неужели… в 1873-м, когда впервые вышел в рейс вагон — менять что-то было поздно?

Хотя… а разве там, в грядущих веках — не сложилась реальность? И не для охраны этого будущего (а для тех, там, прошлого) — и создан вагон?

А здесь, при взгляде из 1983-го — всё будто клубилось обрывками! Хотя, по идее, меняться могло лишь в деталях, не затрагивающих главного…

…— Подождите, — вспомнил Мерционов. — А как с Кременецким… в той нашей, наружной реальности, с 1983 года по 1994-й? Где он там?

— Точно, не подумали! — спохватился Вин Барг. — Представляете, за всё время — не подумали! Сейчас попробую выяснить…

(И уже тут — «капли времени»…

Даже непонятно — стоял или двигался сам вагон…

…— Нет. Пока ничего, — наконец прошептал Вин Барг. — Почему-то совсем другое: не то… вездеход под названием «Карабиль», не то — плато Карабиль в Туркмении! А о нём — ничего…

— Для «пекулярных» спасательных работ? — вырвалось от напряжения у Кламонтова. — Хоть в горах, хоть в пустыне…

— Возможно… Но хоть бы что-то — о нём! А вот — будто пустота! Разрыв…

— И что это может значить? — не выдержал Тубанов.

— Должно быть хоть что-то! — встревоженно добавил Ареев. — Не может быть, чтобы совсем ничего…

— Но его… будто и нет здесь, — странно изменился голос Вин Барга. — То есть вообще на Земле… Вот этим делом о розыске, которое мы уже знаем — всё и кончается…

— Значит… вне Земли? В межпланетном полёте? На самом деле? — больше от страха перед возможными альтернативами вырвалось у Кламонтова.

— Подождите, — прошептал Вин Барг. — Вагон снова ищет… Среди всех уроженцев Донецкой области с потерей памяти, какие ему известны… Хотя… Нет, ничего! Ни один не подходит…

— Но… мы же не оставим всё так! — воскликнул Мерционов. — Не бросим его ночью на окраинной остановке!

— Нет, конечно. И… вот, кажется, ещё след, — отчаянно прошептал Вин Барг. (Все умолкли, прислушавшись). — В той самой клинике! 21 января 1984 года там очнулся больной, на вид 15–16 лет… Найден без сознания 5 января на железнодорожной станции Киев-пассажирский… Уверен, что побывал в межпланетном путешествии… Своего имени не помнит… Опознан матерью и бpaтом… как Захар Кременецкий, пропавший 9 июля 1983 года!.. Подлинное местопребывание в течение полугода установить не удалось… По излечении — практически здоров… А справка выдана — для поступления в вуз…

— Значит, есть надежда? — встрепенулся Мерционов.

— Но, если так… не на той ветви! — плохо слушающимися от волнения губами ответил Кламонтов. — Ну, где я приезжал к нему рано утром! Это же было 23 января! А за два дня его бы не успели опознать и выписать…

— Разве что 23 января 1985 года, — уточнил Вин Барг.

— По расположению планет не подходит, — сразу ответил Тубанов. — Нет, точно 84-й…

— Но след нечёткий, — продолжал Вин Барг. — Вот и не пойму, за какой год справка… И в любом случае — очень серьёзный узел! Опять — с ветвью где-то через иные миры! И сами понимаете, что будет, если он не успеет вернуться! Но эти полгода — его тут нигде не было…

— Даже боюсь подумать, что бы это могло значить, — признался Тубанов. — А тут ещё в его текстах — наши имена, фархелемские названия…

(«Капли времени». В такт стыкам дороги…)

— Неужели и о нас там речь… не зря? — наконец прошептал Ареев.

— Думаешь, придётся побывать где-то ещё? — переспросил Мерционов. — На самом деле?

— И… вагон уже готов сделать то, чего раньше не было! — вдруг сообщил Вин Барг. — Открыть какой-то «канал крайнего случая»! Чтобы после полуночи мы за ним успели! Хотя заберёт много энергии — но если без этого нельзя…

(И снова несколько мгновений — лихорадочно работала мысль…

Реальные судьбы — продолжение виртуального прошлого… И — какой выход? Принести в жертву… то, какими себя знали — чтобы сложилось будущее, непростое и неоднозначное? Или… своей волей сложить фрагменты по-иному — но что тогда… с теми, из будущего? Как изменит их жизнь? И тут, в «наружной» современности — Кременецкого так не оставишь…

И что остаётся? Быть в нужный момент на остановке, забрать его оттуда — а тогда думать, что дальше? Как — и сомкнуть ту ветвь, и самим стать теми, кем узнали себя со слов Герм Ферха и Чжоу Мина; но — с поправкой на новые знания? В чём, наверно, и есть суть операции!..)

…— Видимо, да, — наконец откликнулся Мерционов. — Там ещё не всё сложилось — и мы можем… привнести то, чего не хватает!

— И помочь Кременецкому и Хай Ри, — добавил Тубанов.

— Хотя в целом, в общих тенденциях — всё уже сложилось по 1994 год, — напомнил Ареев. — И с этим ничего не сделать…

— Итог всей цепи многих прежних выборов, — горестно откликнулся Кламонтов. — Мы даже не знаем, чьих и каких. И можно ещё изменить 1983 год лично для него — но не 1994-й для всех. И для него — будет ещё полгода неопределённости…