Журнал Двести

Отцами-основателями премия "Странник" задумывалась как русский аналог "Небьюлы" — пусть даже и весьма приблизительный. Так ведь не в Америке живем. Но что-то не припомню я такого, чтобы тамошние фэны шибко обиделись на тамошних же писателей, что те вдруг принялись судить-рядить собратьев по цеху. А именно это и есть второе положительное качество "Странника". Профессиональной работе необходима профессиональная оценка. И этим я отнюдь не умаляю мнения фэнов, к которым принадлежу и сам. Мы оцениваем по-другому. Эмоциональнее, что ли?

Да, "Страннику" многого еще не хватает — нужно расширять состав Жюри. Обязательно! Что будет делаться, да и делается уже.

"Страннику" нужно расширять состав жюримых категорий — частично эта работа сделана, доказательством тому четыре жанровые премии, которые в первый, но не последний, надеюсь, раз будут вручаться на днях на красноярском "Сибконе".

Много, что еще нужно — но главное, то самое главное, что уже сделано "Странник" жив! "Странник" растет! Все больше и больше издательств и редакций идут на сотрудничество с ним. Понято главное: "Странник" — приз цеховой. Его задача — отстоять рынок, наш рынок, для наших же писателей. Их успех — это успех и издателей, успех книготорговцев.

Ну а что касается будущего — так оно и покажет. Я думаю, что нужен некий фонд. Наподобие фонда той же пресловутой "Небьюлы", которая, насколько мне известно, существует на цеховые деньги — Ассоциации американских писателей научной фантастики и фэнтези. Вот только писатели наши не столь богаты, чтобы из своих смешных ройялти отстегивать еще и на премии. Потому и фонд такой можно здесь создать лишь на взносы издателей и книготорговцев. Тех, кто думает о будущем. И именно для этого нужны конвенции наподобие знаменитого "Интерпресскона" — где все стороны встречаются дружески, на равных и могут совместно думать об этом будущем и приближать его.

Искренне ваш

Ответственный секретарь литературной профессиональной премии "Странник" и потомственный петербуржец

Борис Завгородний

…и после, но перед

("СИБКОН"-2)

Удивительный все же город — реки, речки, набережные, каналы и — камни, камни, камни. И говорят. Идешь, бывало, на работу, а в голове сами собой стихи появляются, такие, знаете, торжественные, типа:

Когда на сердце тяжесть,
И холодно в груди,
К ступеням Эрмитажа
Ты в сумерках приди…

И идешь, бывало, после работы, усталый — а куда ж деваться. Придешь к энтим самым ступеням и такая тоска наваливается, что хочется все бросить к чертовой матери и уехать в тот самый Урюпинск и жить там долго и счастливо. Но Урюпинск Урюпинском, а вот в такой вот момент и подвалила поездка в Красноярск, на "Сибкон". Официально это мероприятие называлось так: фестиваль фантастики "Сибирь, XXI век". И забылось вечное питерское ненастье, и ушло плохое настроение, и прочее бомжество, и все мысли заняли вопросы: а Красноярск — это где? а это дальше Урюпинска или ближе? а какая разница во времени? а какая там погода? а водку там пьянствовать будем или почему? Но чем ближе к встрече, тем больше ответов, тем яснее. Урюпинск ближе, Красноярск дальше, и это факт географический. А за точку отсчета здесь и в дальнейшем нужно брать Санкт-Петербург. Это аксиома! А разница во времени аж 4 часа. Или всего? И главное — только самолетом можно долететь! А выпивать можно, но это не главное — учили меня. И вообще установка такая — летим дело делать — вручать жанровых "Странников". И из Питера летят семь человек: я, как секретарь "Странника", Андрей Столяров, как член жюри "Странника", и Андрей Чертков, как корреспондент и представитель НФ журнала "Если" — это первая питерская волна высадки в Красноярск. И летим мы на несколько дней раньше — все узнать, разведать, подготовить. Вылетели вечером 17-го, а сели утром 18-го марта. Во как время летит — час за два, как на войне! Вторая волна прилетела чуть позже: Яна Ашмарина, Вячеслав Рыбаков и Андрей Измайлов в роли самого популярного писателя всех времен и народов. Ну а главный генерал — Ник Ютанов — прилетел перед вручением призов и улетел после банкета, как и московский книгопромышленник Алекс Каширин время, знаете ли, оно — деньги!