Журнал Двести

Но проходят годы, мама и папа превращаются в обыкновенных людей с их достоинствами и недостатками, потребность же в Богах и Героях остается, маленький человек выходит в мир, и вот тут-то и наступает момент, когда незрелая еще личность может проглотить (и чаще всего глотает) наживку "суперавторитета", "сверхценной идеи" и иже с ними. (У нас, конечно, "особый" путь, но все же на большинстве всевозможных баррикад сражаются за идею молодые люди. И это вовсе не потому, что старики хуже держат оружие…) Так происходило, происходит, и, наверное, будет происходить, но это, разумеется, не все, и главной потребностью человека в этом возрасте остается формирование (уточнение, подтверждение, коррекция) ЛИЧНОГО нравственно-этического комплекса.

В течение веков мифы и религия в более или менее тесном содружестве справлялись и удовлетворяли потребности растущего человека. Что же такое — формирующая функция мифа? Что они, собственно, формировали? (Не будем говорить о том, что они отражали — это культурологическая, а не психологическая проблема).

Вот самый общий и далеко не полный перечень освещаемых ими вопросов (каждый, в сущности, — обучающая программа):

1) почтение к старшим (отношение к авторитетам),

2) как строить отношения полов (полоролевые установки),

3) смысл жизни (или ради чего следует жить),

4) отношение к смерти (ради чего или в каких случаях жить не следует),

5) отношение к окружающей среде (если это кажется удивительным, вспомните эпизод из "Калевалы", где Вяйнямейнен оставляет для орла березу на краю поля).

(Многогранность мифов позволяет не только продолжить, но и полностью поменять этот список в зависимости от точки зрения, но мне для дальнейшего изложения важны именно эти пункты).

Поскольку сейчас в "цивилизованных" странах древние мифы ничего особенно не формируют, а потребность, как уже говорилось, осталась (ведь все новые и новые поколения вступают в жизнь), то, следовательно, что-то должно было заменить собой древние мифы в нашей жизни и в жизни наших детей (а для атеистов что-то должно было заменить собой и религию).

Итак, роли (функции), которые что-то должно было на себя взять:

1) ОТРАЖЕНИЕ (проблем, задач, вопросов) — для маленьких детей сказки и сейчас неплохо справляются, но дальше?..

2) ФОРМИРОВАНИЕ (навыков социального поведения и ЛИЧНЫХ этических принципов)

3) КОРРЕКЦИЯ (отклонения и возрастная динамика).

Попробуем теперь перечислить все основные инструменты современного общества, которые имеют какое-либо отношение к обсуждаемым функциям:

а) книги,

б) кино или видео,

в) телевизор или радио,

г) театр во всех его формах,

д) религия во всех ее формах,

е) компьютер,

ж) психология и психотерапия, не как наука, но как практическая дисциплина.

Разумеется, между всеми объявленными пунктами имеется бесконечное число связей и переходов, и поскольку не представляется возможным обсудить зависимость всего от всего, сузим тему до рамок заявленной.

Я выбираю практическую психологию, как область моих профессиональных интересов, и фантастику, как жанр литературы, потому что в рамках моего практического опыта именно этот жанр оказался теснее всего связанным с "мифологической" частью сознания моих клиентов (разумеется, я осознаю, что выбор мой совершенно искусственен, так как театр, например, или программа новостей тоже насквозь мифологичны).

Итак, с самого начала — различие: психотерапия — инструмент индивидуальный, на третью, коррекционную роль. Она вступает на сцену тогда, когда все другие инструменты почему-то дали сбой, не сумели выполнить свои адаптационные функции.

Фантастика, напротив, — инструмент массовый. Как в древности ни один подросток не проходил мимо мифов своего племени, так сейчас ни один подросток не проходит мимо фантастики (пусть даже в видеоформе).

Мой личный опыт практикующего психолога говорит: фантастика, особенно основанная на неискаженных мифах, — вещь очень сильная, может помочь в психотерапии, а может даже в отдельных случаях и заменить ее в психокоррекционной работе. (Помним все время, что ее "проникновение в массы" больше, чем у психологии и психотерапии вместе взятых). Так почему же этого не происходит? А если происходит, то явно недостаточно? И почему все учителя литературы в поголовном ужасе от того, что делает с душами их детей эта самая массовая фантастика? (Старая гвардия — Жюль Верн, Грин, Беляев, Уэллс — по-прежнему в чести, но мир изменился…) Учителя снобы? Авторы — бездарны или, того хуже, злонамеренны?

Я думала об этом. И для себя пришла к выводу, что дело вовсе не в снобизме учителей и не в бездарности авторов. Третья роль получается так плохо сыгранной фантастикой оттого, что не доиграны (или не сыграны вовсе) первые две — ОТРАЖЕНИЕ и ФОРМИРОВАНИЕ. А почему, собственно, фантастика должна эти роли играть?