Журнал Двести

"Ночь навсегда" действительно вошла в номинационные списки. И теперь каждому, кто собирается голосовать на Интерпрессконе придется прочитать ее (помните призыв Алана Кубатиева?). И самим судить о повести, а не по моим словам или словам критикессы. И чью точку зрения принять — тоже решать вам самим, слава богу настали такие времена.

Единственное, в чем я убежден — повесть "Ночь навсегда" прочитать стоит. Это я вам как бывший кузнец говорю.

Барометр

Сергей Бережной Стоящие на стенах Вавилона (Андрей ЛАЗАРЧУК. Солдаты Вавилона: Роман / "День и ночь".1994.- ##1–3.)

ПОДСТУПЫ: СОНЕТ

Поначалу кажется просто невозможным выбрать слово, на которое должно опереться в разговоре об этом романе.

Второе прочтение подарило мне понимание того, о чем следует писать в связи с "Солдатами Вавилона". Определилось пространство. Оставалось найти точку опоры — слово.

И только прочитав роман в третий раз, я нашел слово, с которого следовало начать. Смешно, но с этим словом я не был оригинален. "В начале было Слово, и Слово было — Бог…"

Итак…

Лазарчук написал концентрированно философский роман. С треском рвутся, не выдерживая темпа повествования, или появляются ниоткуда сюжетные линии, умирают и оживают герои, возводятся и рушатся концепции, страшно и кроваво пересекаются пространства и миры… Читатель стремительно погружается в пучины даже не извращенной — какой-то иной логики. Логики плывущих аксиом. Логики хаоса.

И вдруг читатель замечает, что все эти обрезки литературы начинают сплетаться в какую-то картину — размытую, мозаичную, полуразрушенную, искалеченную, уродливую, — но определенно цельную.

Следующий шаг, которого требует от читателя этот роман — найти его, романа, "точку сборки". Сложность заключается в том, что точку эту следует сознательно искать, более того — я совсем не уверен, что ее найдет каждый, кто за этот труд возьмется. Можно считать, что мне повезло: философская концепция, удобно расположившаяся в "точке сборки" романа, давно привлекала мое внимание, и, встретив знакомые понятия, я сопоставил их с тем, что знал — в том числе, и о работах Лазарчука.

И все вдруг встало на свое место. И оказалось, что форма романа идеально соответствует его содержанию, и форма эта не уступает изяществом классическому сонету.

Теза. Антитеза. Синтез.

ТЕЗА: КОДОНЫ

Никуда не деться от введения нетрадиционной для классического литературоведения терминологии — терминов теории информации.

Человеческий мозг — достаточно мощный (самый мощный из известных нам) инструмент обработки информации. Отвлечемся от материальной сущности мозга, представим его в виде абстрактной модели: пассивная информация (память) — активная информация (способы обработки пассивной информации). Назовем эту замкнутую информационную модель сознанием.

Для того, чтобы "разомкнуть" эту модель, добавим еще две составляющие: входной информационный пакет, поступающий в сознание извне и предназначенный для обработки сознанием, и выходной информационный пакет — результат работы сознания, обращенный вовне этого сознания.

В рамках этой абстрактной схемы разница между мозгом человека и процессором компьютера чисто количественная. Поэтому вполне логично предположить, что с накоплением ресурса памяти и возможностей обработки информации, техногенное сознание способно создать собственные способы воздействия на внешний мир — куда включаются, с точки зрения этого техногенного сознания, и сознания человеческие.

Так появляются кодоны — техногенные информпакеты, которые внедряются в сознание человека и перехватывают у него предварительную обработку входной информации. И человек начинает видеть, слышать, ощущать то, чего нет…

"…Где прямой свет ложился на пол, ковер был чист, но по сторонам от светлой полосы копошилось что-то темное, по колено и выше, похожее на плотную пену, и вдруг там, под пеной, что-то дернулось, пена прорвалась, на миг показалась костяная рука, судорожна сжалась и исчезла; и снова звук, будто рывком проволокли плотную тяжесть. Левее, у стены, стояла кроватка Сида, и в кроватке копошилась эта же пена, а за кроваткой Ника увидела будто бы наклонившегося вперед человека, нет, не человека — что-то округлое, плотное, сжатое, похожее на боксерскую перчатку в человеческий рост, и в следующий миг то, что было там, распрямилось, и Ника поняла, что оно на нее смотрит… То, что там стояло, с тошнотворным чмоканьем выдвинулось из из-за кроватки и вдруг раскрылось, именно как перчатка, и из него выпал, тут же исчезнув в пене, крошечный скелетик…"

Видения, неотличимые от реальности, опрокидывающие и насилующие сознание… Как легко парализовать сознание человека — достаточно вывести то, что он видит и слышит за пределы понимания (то есть, за пределы возможностей корректной обработки внешней информации)…