Журнал Двести

Перечитывала недавно опять "Улитку на склоне" — и вновь захотелось задать вопрос, уже однажды эаданный мною и, ясное дело, оставшийся без ответа. Впрочем, даже два вопроса. Первый: почему, когда мужчины принимаются изображать общество, состоящее из одних женщин — или общество, в котором женщины доминируют, то у них непременно получается общество тоталитарное? И второй: множество фантастов — как мужеска, так и женска пола — неоднократно отображавших женское общество, почему-то не пытаются представить общество из одних мужчин (я, во всяком случае, таких попыток не встречала). Что за дискриминация такая? Хотя на второй вопрос, пожалуй ответить легко. Этим мужчинам надобно будет как-то размножаться. А мужчина, рожающий детей — уже и не совсем мужчина. Здесь уже явственно возникают тени "Левой руки Тьмы". Поэтому придется вернуться к первому вопросу.

Почему все-таки тоталитарное? Кто-нибудь когда-нибудь видел тоталитарное общество, основанное или возглавляемое женщинами? Сплошное наоборот. (Правда, когда видишь в телевизоре некоторых бабцов с депутатскими значками, мыслишка возникает). Так на то, скажут мне, и фантастика. Но такова она почему-то только у авторов-мужчин. "Почему вы думаете, что мы обязаны повторять даже ваши ошибки?" — недоумевает героиня рассказа Джоаны Расс "Когда все изменилось" (о нем еще будет речь). Причем опус может быть и вполне масскультовым (вроде польского фильма "Сексмиссия"), и гениальным, как та же "Улитка". Изображаемое общество может вызвать содрогание (отвратительные бабы в "Улитке") или симпатию ("Месть стальной крысы" Гаррисона, где пришли мужики к власти гнилым демократическим путем, и, ни черта не умея, сдали планету космическому агрессору, а вернулись воинственные тетки — и все опять стало о`кей.) Не играет никакого значения националность и партийная принадлежность автора. Все равно глухой тоталитаризм. Возьмем, помимо "Улитки" — "Избери путь ее" Джона Уиндема, "Месть стальной крысы", "Анастасию" Бушкова (не разделяю презрения демократической общественноести к последнему — ах, он бяка такая, ренегат-антисемит. Да, конечно. Но это же так естественно в одной отдельно взятой стране. "Анастасия" же — книга презабавная), "Координаторшу" Герберта Франке. Некоторые сомнения вызывает "К западу от Эдема" того же Гаррисона. Общество, изображенное им, вполне соответствует перечисленным признакам (тоталитарное, разумное, биологическое), но это общество не людей, а разумных динозавров, у которых сама физиология делает самок сильным полом, а самцов — слабым. Пожалуй, этот роман следует исключить из списка. Поскольку все остальные авторы дружно пишут в жанре SF, а не fantasy, а свои модели относят не к прошлому, а будущему, довольно легко выделить как сходство, так и различия. Различия: мужчины а)отсутствуют вовсе, ибо вымерли от какой-то избирательной заразы, б)обречены на вымирание, потому как "не хочем с мужчинами знаться и будем теперь почковаться", в)просто угнетаются. Отношение к сексу: градации разные — от разгула половухи в "Анастасии" до антисексуального бунта в "Улитке". Главное же не в различии, а в сходстве. Главенствующую роль в обществе играет биология или биотехнология (во всех названных произведениях, кроме "Анастасии"). Оно консервативно, зато в нем господствует экологическая чистота и решена проблема охраны среды. (Вот, кстати, еще один пример создания современной мифологии. Хоть это и льстит женщинам, совершенно не вижу, почему они способны лучше сохранять природу. По-моему, губили они ее вместе с мужчинами, и вовсе не важно, кто был во главе.) Ради так называемого "общественного блага" личность совершенно нивелируется. Отсутствует даже личная диктатура, господствует какой-то коллективный правящий орган типа Доктората у Уиндема. Крайне желателен тайный сыск инквизиторского толка и карательные органы (специальная каста или даже биороботы, как у Стругацких). Словом, такой экологически чистый тоталитаризм.

Откуда такие одинаковые реакции?

Снова хочется вернуться к произведению, которое американская критика скромно именует "жемчужиной русской прозы", а русская критика обычно еще более скромно полагает несуществующим. "Славные отряды подруг" примаршировали, конечно, из вполне определенных краев. "Ради идеиуничтожается половина населения" — относительно сюжета это, прямо скажем, передержка, но не передержка с точки зрения истории. И "чистить, чистить, надо чистить" вызывает в памяти прежде всего "великие чистки", а потом уже все остальное.

Но почему именно женщины?

Единственным, кто попытался это объяснить, был А.Зеркалов, лучший, по-моему, из литературоведов, пишущих о творчестве Стругацких. В послесловии к "Улитке" (т. 5 собрания сочинений Стругацких) он в пандан к биологическому тоталитаризму Леса скрупулезно подбирал примеры сексизма, господствующего в Управлении. "Женщинам надоело быть "сучками и падлами" — без вас, козлики, обойдемся!" А если "Лес — будущее", то такая реакция закономерна и понятна.

Откуда же такое отвращение?