Журнал Двести

Кроме того — так ли уж много (если не касаться "Аэлиты") было примеров неудовольствия лауреатскими списками? Да вспомним хотя бы первых лауреатов премии "Старт"! (Это потом, гораздо позже, иссяк поток запоздавших "дебютов" зрелых авторов). А много ли претензий вызывают имена лауреатов "Великого Кольца", "Интерпресскона" или менее известной Беляевской премии? Впрочем, да, конечно — Василий Звягинцев. Три премии в прошлом году плюс, кажется, еще что-то заграничное. Позор джунглям! А пытался ли кто-нибудь основательно проанализировать феномен этих присуждений (весьма разными людьми и по разным методикам выявления лауреатов), вместо того, чтобы искать упрощенные ответы, клеймя дурновкусие жюри Беляевской премии и "Аэлиты" и списывая итоги голосования по "Интерпресскону-93" на лихой бандитский рейд некоей полумифической тусовки отпетых фанатов Звягинцева? Но это тема отдельного разговора.

Так вот, если оставить в покое казус со Звягинцевым (в возможность дубля я не верю), если признать, что многолетняя история свердловско-екатеринбургских премий на наших глазах, увы, прекращает течение свое, то где сейчас кроется опасность для настоящей фантастики? От каких премий, от каких имен в номинациях и жюри надлежит дистанцироваться? Не от известных же всем реликтов "Молодой гвардии"? В итоговых списках названных премий — сплошь и рядом свои. Четвертое поколение. Малеевка-Дубулты. Новая фантастика в различных ее проявлениях. Или — попадаются и НЕ СОВСЕМ свои? Теперь уже бывшие свои. Не облеченные доверием свои. Не молодогвардейцы, нет — социально близкие, но не элита, не обитатели Олимпа. Это с ними теперь надо разбираться?

Легко и приятно говорить, что никто из этих людей "никогда не будет стоять в первом ряду российских фантастов", что они неконкурентоспособны по определению. А ну как кое-кто из проскрипционных списков попытается пробиться в номинационные, сможет серьезно конкурировать и — страшно сказать — _обойти_? Нет уж, вручатели имевшихся премий обычные слабые люди, ненадежные и склонные к ошибкам. Но вот "Странника" сомнительные литераторы (а в их числе локализованные в "интервале") не должны получить ни в какую. Потому что "Странник" есть — по изначальной задумке (не всеми, кажется, понятой) — премия высшего сорта и непостижимой безупречности. Потому что с появлением этой награды все прочие до единой автоматически низводятся до положения второстепенно-вспомогательных (если их вообще, конечно, собираются терпеть). А чего спорить: лишь одному солнцу надлежит светить на небе! Вот на "Интерпрессконе-94" мы и наблюдали плановый пуск этого солнышка…

Будем откровенны: весомость этой премии для мира реалистической литературы (писатели-нефантасты, издатели, критики, читатели) не стоит преувеличивать. Задача реабилитации жанра "ан масс" давно снята с повестки дня. Разливанное море халтуры (нашей или импортной) нисколько не обмелеет от самой неистовой рекламы самых высокохудожественных (хоть по целям, хоть по результатам) премий. Как влияет наличие специальных фантастических премий на прохождение в солидных общелитературных изданиях текстов Рыбакова, Пелевина или Столярова? Подозреваю, что никак. Они просто печатаются и помаленьку конкурируют если и не с Маркесом и Булгаковым, то с коллегами-реалистами. Госпремия Рыбакова и "Малый Букер" Пелевина при этом хотя бы называются. А остальные регалии?

Авторитетное жюри? Да будь оно для знатоков и ценителей фантастики и в сто раз авторитетнее — кого из той же девятки жюри "Странника" сочтут вне фантастики безусловным авторитетом? Ну, скажем, Бориса Натановича. Еще кандидатуры есть?

Для изготовителей и потребителей внелитературных опусов итоги голосования по "Страннику" — тоже не критерий. (Это мы уже проходили по опыту с "Молодой гвардией").

Значит, до признания премии (не книг, не личностей писателей, а _премии_!) еще идти и идти, если мы говорим о Большой Литературе. О низкой литературе речи нет вообще. Так что сколько ни говори, а в обозримом будущем премия и ее лауреаты будут значимы все для тех же квалифицированных читателей фантастики.

А между тем квалифицированный читатель плохо воспринимает навязывание чего бы то ни было — даже если навязывание это прикрывается репутацией Больших Мастеров. Этот читатель знаком с традициями присуждения иных премий и способен определиться в оценке престижа награды. Этот читатель знает, что авторитет премии достигается многолетним трудом, а не простым желанием ее создателей. Он, читатель, никогда не сочтет истиной в последней инстанции коллективное мнение жюри, пусть и состоящего из безусловных лидеров отечественной фантастики и людей безупречных моральных качеств (надо все же помнить о неполном совпадении специфики читательского и писательского восприятия, об уязвимости критериев оценки, о сложных отношениях между школами фантастики и отдельными личностями, о многих и многих нюансах).