Журнал Двести

При всем моем уважении к этой многоликой толпе (а я действительно отношусь КО ВСЕМ ЧИТАТЕЛЯМ с должным уважением: в конце концов, это же они платят мне за мою работу), при всем моем к ним уважении я, тем не менее, никак не находил им места в структуре "Интерпресскона", который виделся мне прежде всего как СОБРАНИЕ ПРОФЕССИОНАЛОВ. Профессионалов-писателей, профессионалов-издателей, художников, книгопродавцов, киношников, литературных критиков и т. д. — то есть не просто людей, которые ловят кайф от общения с фантастикой, а которые занимаются ею профессионально, для которых она стала существенной частью жизни и областью приложения творческих сил. Именно эти люди, по моим понятиям, должны были ежегодно встречаться на "Интерпрессконе", чтобы обменяться информацией, обсудить конъюнктуру, поговорить об Искусстве и о Вселенной, подвести итоги года и наградить достойнейших.

Только совсем недавно (прежде всего благодаря терпеливым объяснениям издателей "Оберхама") я понял, что ФЭНДОМ в современном понимании этого слова как раз и есть сообщество людей, сделавших фантастику частью своей жизни, не просто читающих ее, но — изучающих, анализирующих, публично обсуждающих ее, а также торгующих ею, переводящих ее и даже ее издающих. ТАКОЙ фэндом просто обязан быть частью "Интерпресскона", да он и является уже его частью — это видно невооруженным глазом.

2-4. Давайте расставим все точки над "i".

С глубоким и искренним уважением отношусь я к Андрею Михайловичу Столярову, высоко ценю его литературный талант, не могу не отдать должного и его замечательным организаторским способностям. Мне безусловно близка и понятна его творческая манера, хотя при обсуждении общелитературных вопросов мы с ним зачастую остаемся, как говорится, каждый при своем мнении. Среди лучших произведений нашей фантастики последнего десятилетия на мой взгляд без всякого сомнения навсегда останутся и "Изгнание беса", и "Послание к коринфянам", — как образцы литературы самого высокого класса.

С глубоким и искренним уважением отношусь я и к Александру Геннадиевичу Щеголеву, какового рассматриваю (уже давно) как самого, может быть, многообещающего представителя последней волны нашей фантастики. Всегда с удовольствием читаю новые его вещи, всегда с интересом слушаю его нестандартные выступления на семинаре, всегда считал, что "Любовь зверя" и "Кто звал меня?" — среди лучших из лучших фантастических произведений последнего времени и способны составить доброе имя любому автору.

Оба уважаемых автора уже давно и безусловно состоялись как писатели, никаких ЭСТЕТИЧЕСКИХ различий между ними я просто не вижу, и главное (может быть, единственное) преимущество Столярова над Щеголевым есть преимущество большей опытности — преимущество, разумеется, существенное, но, согласитесь, преходящее.

Сказанным выше я хочу подчеркнуть, что ни в коем случае не намерен принимать чью-то сторону в возникшей (излишне резкой) полемике, ибо оба полемиста мне близки и дороги ОДИНАКОВО.

Я специально перечитал сейчас оба доклада (в "Оберхамовском" изложении). Как и раньше, я согласен с большинством тезисов Столярова.

Да, в литературе существует только ДВА вкуса: хороший и плохой ("мой" и "не мой"). Ни о какой "объективности" в литературе и речи быть не может.

Да, имеют право называться ЛИТЕРАТУРОЙ только книги о человеке и о его судьбе в обществе (по сути именно это Столяров и называет "художественностью").

Да, плохой писатель ОЧЕНЬ ЧАСТО оказывается и плохим человеком одновременно (не место здесь обсуждать эту любопытную корреляцию, горькую и опасную, но она есть "наблюдательный факт", как сказал бы естественнонаучник).

Да, престиж фантастики, как равноправного вида настоящей литературы, принижен и продолжает систематически принижаться тем обстоятельством, что В.Рыбаков пишет фантастику — и Петухов пишет фантастику, М.Веллер пишет фантастику — и Ю.Медведев тоже пишет ФАНТАСТИКУ…

Перечень совпадений наших со Столяровым точек зрения можно было бы и продолжить. Не из этого ли обстоятельства проистекает странное предположение о том, что Столяров просто "озвучивает" Стругацкого, и еще более странное предположение, что Стругацкий "принимает точку зрения" Столярова (надо понимать — за неимением своей собственной)?

Однако любому непредубежденному и достаточно компетентному читателю ясно, что изложенные тезисы не есть что-то принципиально новое, что обо всем этом мы — все! — неоднократно уже говорили (на семинаре, в частности) и писали — в незапамятные времена, и десять, и даже двадцать лет назад.

Что же произошло? Почему доклад Столярова (резкий доклад, жесткий, я бы сказал, даже — беспощадный) вызвал такую волну протеста? Ведь по сути, ничего в нем не содержалось, кроме констатации новой реальности и призыва ко всем писателям демократического направления дистанцироваться от халтурщиков, бездарей и политических прощелыг — дистанцироваться и эстетически, и этически!