ЖУРНАЛ «ЕСЛИ» №11 2007 г.

– Что? – промямлила она, еще не опомнившись. – Ты что-то сказал, Макартур? Я не расслышала.

– У тебя появились неправильные мысли, верно? – самодовольно хмыкнул Макартур. – Непослушная девчонка! Папа отшлепал озорницу.

Лазерное излучение. Лазерное излучение.

Стрелки шли по обе стороны от нее. Она шагала прямо на Полдень, а он все равно выстрелил в нее.

– Но это несправедливо!

– А те гадости, которые ты мне постоянно говорила, это справедливо? Я не знал, куда деваться от твоих издевательств!

– Я не хотела ничего плохого.

– Еще как хотела. Твои высказывания были просто непростительны!

– Я всего лишь подначивала тебя, Макартур, – примирительно сказала она. Это слово пришло из ее детства и означало «дразнить, поддевать». Беззлобно. Как сестра – брата. – Я не стала бы этого делать, не будь мы друзьями.

Макартур издал звук, который, по его мнению, изображал смех.

– Поверь, Патанг, мы не друзья и никогда ими не были. Сначала ее шуточки и впрямь были невинны. И она изводила его, просто чтобы скоротать время. В какой момент это перехлестнуло через край? Ведь она не всегда ненавидела Макартура. Там, в Порт-Иш-таре, он казался довольно симпатичным парнем. Она даже считала его привлекательным.

До чего больно думать о Порт-Иштаре, но она ничего не могла с собой поделать. Все равно что пытаться не думать о рае, когда жаришься в аду.

Конечно, Порт-Иштар далеко не рай. Вы едите ароматизированные водоросли и спите на полке. Днем носите шелк, потому что он дешев, и ходите босиком, потому что обувь стоит денег. Но там есть фонтаны с настоящей водой. Живая музыка в ресторанах, струнные квартеты, исполнявшие бравурную музыку в честь крупно выигравших старателей, которые напали на жилу и разбрасывали богатство по пути домой. Если только вести себя скромно и не бросаться в глаза, можно стоять рядом и слушать. Тогда сила тяготения была не столь велика, и все были молоды, и будущее сулило кучу денег.

Но это было тогда. Теперь она стала на миллион лет старше.

Лазерное излучение.

– Эй!

– Не останавливайся, стерва. Продолжай идти. Продолжай идти – или умрешь.

Такого просто не может быть! Только не с ней.

Минуты складывались в часы. Часы следовали за часами, пока она совершенно не потеряла представление о времени. Они шли. Вверх и из долины. Через гору. Вниз, в следующую долину. Из-за жары и из-за того, что камни держались слабо, горы были не слишком крутыми. Словно идешь вверх и вниз по очень длинному холму.

Почва была серой, а облака над ней – мутно-оранжевыми: истинно венерианские цвета. Она могла бы видеть покрытые зеленой травой скалы и ясное голубое небо: ее визор позволял такое, но единственный раз попробовав сделать это, она быстро переключила все назад. От фальши увиденного разрывалось сердце.

Лучше видеть пропитанный горечью грунт и мрачное небо, какими они были в действительности.

Они шли на запад. На Полдень. Словно в бесконечном, бессмысленном сне.

– Эй, Пунтанг!

– Ты знаешь мое отношение к подобному языку, – устало бросила она.

– Твое отношение. Потрясающе! А как насчет моих чувств? Моего отношения к тому, что ты мне говорила.

– Мы можем помириться, Макартур. Совсем необязательно доводить все до крайности.

– Ты была замужем, Пунтанг?

– Сам знаешь, что нет.

– А я был. Женат и разведен.

Она уже знала это. К этому времени они знали друг о друге все.

– Когда брак распадается, одна из сторон первой свыкается с этим. Проходит через разочарование и боль, сгорает от унижения, скорбит о гибели отношений… и идет дальше. Обычно это тот, кому изменили. И вот в один прекрасный день он выходит из дома, а бедняжка стоит на пороге и мямлит: «Подожди. Неужели ничего нельзя уладить?» Она еще не доперла, что все кончено.

– И?…

– В этом твоя проблема Пунтанг. Ты так и не сообразила, что все кончено.

– Что именно? Наше партнерство?

– Нет. Твоя жизнь.

Прошел день. Может, и больше. Она спала. И проснулась, все еще шагая, с ненавидящим шепотом Макартура в ушах. Выключить рацию не представлялось возможным: такую политику проводила Компания. В шагающие механизмы встраивались миллиарды систем и подсистем, призванных защищать инвестиции Компании. Иногда Патанг будил его храп. Она всегда ненавидела это хрюканье с причмокиванием. Временами оно так доводило женщину, что она передразнивала своего компаньона. И теперь жалела об этом.

– У меня были мечты! – твердил Макартур. – У меня были амбиции!

– Понимаю. Как и у меня… когда-то.

– За каким чертом тебе нужно было лезть в мою жизнь? Почему я, а не кто другой?

– Ты мне понравился. Я посчитала тебя забавным.

– Что ж, теперь в дураках осталась ты.