Журнал «Если», 1993 № 04

— В каком городе? — быстро спросил Диверс.

— Убирайтесь к дьяволу!

Диверс откинулся на стуле и посмотрел на Рэнда:

— Мы напрасно теряем время.

Дункан слизнул капли пота с верхней губы.

— Если дело только в том, чтобы установить мою личность, то нет ничего проще. Легко выяснить, кто я такой, взглянув в мое свидетельство о рождении.

Они посмотрели на него так, будто он сморозил несусветную чушь. Выражение лица Рэнда, впрочем, снова смягчилось, зато Диверс удивленно нахмурился.

— Где оно? — спросил Рэнд.

— У Каменной Морды — вашего тюремщика.

Рэнд взглянул на Диверса:

— Принесите его.

Продолжая хмуриться, Диверс поднялся.

— Я повторяю — мы должны покончить с этим сейчас же. — Не получив ответа, он вышел из камеры и вскоре вернулся с клочком бумаги.

— Как вы думаете, где он его нашел? — спросил Рэнд, мельком взглянув на листок.

— Да здесь полно мусора. Эта бумажка, похоже, оторвана от…

— Но ведь он же не знал, где искать! Как ему в голову могла прийти мысль о поисках?

— А вы знаете, чем он занимался до того, как принес листок? Он бродил вокруг и рылся в мусоре!

Дункан снова ощутил дрожь в коленях. Почему они говорят так, будто его здесь нет? Свидетельство о рождении значило для них не больше, чем для Каменной Морды.

…У него был тогда очень неприятный разговор с этим полицейским. «Подождите минутку, — сказал ему Дункан, оскорбленный, но непоколебимый. — Я мог потерять удостоверение личности, но это вовсе не означает, что я больше не существую. Что за чепуха! У меня по-прежнему есть все права». И Каменная Морда спросил: «Что такое права?» Да, именно так он спросил. Дункан тогда вынул из бумажника метрику и ткнул ее прямо в физиономию этому идиоту. Уставившись в документ, Каменная Морда прочел данные вслух и спросил: «Что такое отец? Что такое мать? Что такое рождение?»

Дункан следил за Рэндом. Тот скомкал бумагу, но потом передумал и спрятал ее в карман. Совершенно очевидно, что эти двое принимают его за кого-то другого. Кто-то что-то совершил, а Диверс и Рэнд, вероятно, считают его виновным в чужом преступлении. Если он срочно не примет меры, недоразумение зайдет слишком далеко. Если уже не зашло…

— Я ничего не сделал, — сказал он. — Вы арестовали меня по ошибке.

— Как выглядело ваше удостоверение личности? — спросил Рэнд.

«Это не может продолжаться до бесконечности», — подумал Дункан. В конце концов здравый смысл должен победить. Усилием воли он унял предательскую дрожь страха.

— Белое, приблизительно два на три дюйма: мое имя, адрес, физические данные и социальное положение.

— Оно было белое?

— Я же сказал!

Диверс смотрел на него с холодной враждебностью. Почему? У этого человека не могло быть никаких причин для ненависти — Дункан видел его впервые в жизни.

Рэнд закинул ногу на ногу и стал сосредоточенно счищать грязь с подошвы ботинка.

— А как оно выглядело после того, как выпало из бумажника?

Каконо выглядело? С чувством обреченности он следил, как белая карточка, порхнув, уносилась, подхваченная мутным потоком, пока не исчезла из виду вместе с опавшими листьями. «Что за чертовщина?» — он вспомнил, как произнес вслух эти слова. С удивлением он увидел себя стоящим на коленях у канавы. Очень странно… На какую-то долю секунды ему показалось, что карточка изменила цвет и форму: металлическая, круглая, зеленая…

— Она была зеленой, — сказал он, но тут же спохватился: — Нет, белой!

Пальцы Рэнда застыли на ботинке, теперь он смотрел на Диверса с легкой улыбкой на губах. Диверс нахмурился и покачал головой:

— Это не имеет никакого значения.

— Вы отлично знаете, что имеет!

«Что за чертовщина!» — снова подумал Дункан. Он только выронил из своего бумажника удостоверение личности — вот и все, что он натворил. Это могло случиться с каждым, и случалось нередко. Разумеется, он получит новое. Удостоверение личности — это простая бумажка, всего лишь символ, формальность…

— Не все ли равно, какого она была цвета? — спросил Дункан, глядя на Диверса.

— Нет, это очень важно, — сказал Рэнд.

— Не понимаю, какое это имеет значение! Очень легко установить, кто я такой.

— Мы уже знаем, кто вы такой, — ответил Диверс. Он, конечно, понимал, какое впечатление произведут его слова на Дункана — это было видно по его зрачкам, узким и темным.

— Тогда почему же вы меня не выпускаете? — Дункану пришлось повторить вопрос дважды, так сел его голос. — По крайней мере, дайте мне позвонить моему адвокату.

Рэнд отвернулся:

— Боюсь, вы не сможете это сделать.

— Но почему?

— Слишком велики тарифы, — улыбнулся Диверс. Его явно забавлял разговор.

Рэнд бросил на него недовольный взгляд:

— Прекратите!

— Но мы зря теряем время!

— Нельзя найти правильное решение за час.

— Я вообще не вижу решения, — ответил Диверс. — Вероятность равна двум тысячным процента. Я считаю, что его надо включить в список ежегодных потерь и забыть об этом.

— Нет!

— У нас уже были подобные случаи, и мы ничему не научились.

Не в силах дольше выдерживать этот кошмар, Дункан, теряя сознание, сполз на пол. Очнувшись, медленно, с трудом поднялся. На лице Диверса появилось выражение тревоги.

— Пойдемте отсюда, — сказал он своему спутнику.