Журнал «Если», 1994 № 04

— А! — сказал он, бросив быстрый взгляд на книгу. — Я вижу, вы ознакомились с нашими играми?

— Немного.

— Надеюсь, ни одна вам не подошла?

— Надеетесь? — Тейлор воззрился на него с некоторым любопытством. Почему?

— Состязание по правилам чужого мира явилось бы желательной освежающей переменой. Совершенно новая игра — это же бездна новых возможностей! Конечно, — поспешно добавил он, — если ее правила будут понятны зрителям и ваша победа не окажется слишком скорой.

— Что ж, пожалуй, — задумчиво сказал Тейлор. — Признаюсь, мне самому приятнее иметь дело с чем-нибудь знакомым.

— Превосходно! Просто великолепно! — поощрил его чиновник. — Значит, террианская игра?

— Совершенно верно.

— Существуют определенные ограничения.

— Какие же?

— Был у нас осужденный, пожелавший состязаться в ловле солнечных зайчиков. Это, как вы понимаете, сущая бессмыслица! Вы имеете право лишь на такую игру, которая содержит реальную основу, причем результат не должен вызывать сомнений.

— Понятно.

— Кроме того, нельзя выбрать игру, требующую сложного и дорогостоящего оборудования. Все аксессуары должны укладываться в разумные пределы.

— Это все?

— Ах да, правила игры! Они не должны предполагать разных толкований. Во время матча арбитр не допустит никаких отклонений, изменений и дополнений.

— Кто должен оценить мой выбор?

— Это сделаю я.

— Прекрасно. Я предлагаю… — Тейлор детально объяснил процедуру, затем попросил перо, бумагу и набросал грубый чертеж. Когда он закончил, чиновник аккуратно сложил рисунок и спрятал его в карман.

— Странная игра, — вынужден был признать он. — Вы меня даже несколько разочаровали. Слишком уж все просто. Вы уверены, что продержитесь хотя бы день?

— Надеюсь.

— Два дня?

— Если повезет.

— Без везения тут и впрямь не обойтись. — Он ненадолго задумался, потом покачал головой. — Да, обидно. Я мечтал о чем-нибудь наподобие алезика, только еще хитроумнее. Публика получила бы удовольствие, а вы — несколько лишних дней жизни. А если бы удалось побить рекорд… ах, какое бы воцарилось ликование!

— В самом деле?

— Ну конечно. От чужака все ожидают чего-то необычного.

— Это я и предлагаю, не так ли?

— Ну да, ну да, — чиновник все еще был слегка расстроен. — В конце концов это ваша жизнь и ваша борьба.

— Когда настанет конец, мне некого будет винить, кроме себя, не так ли?

— Согласен с вами. Игра начнется завтра, ровно в полдень, и с этого момента все будет зависеть только от вас.

Он удалился, и, когда его тяжелые шаги стихли, тут же появился старший надзиратель.

— Что? — выдохнул он. — Что ты выбрал?

— Я? Арки-маларки.

— О! Что это такое?

— Террианская игра.

— Класс! — тюремщик потер руки. — Разрешение, конечно, получено?

— Разумеется.

— Значит, ты готов сражаться за лишние дни жизни! Только постарайся избежать ловушки.

— Какой?

— Твой партнер начнет игру с установкой на быструю и убедительную победу, так положено. Но если он решит, что выиграть не сможет, то станет играть на поражение. Причем определить, в какой момент он сменит тактику, совершенно невозможно. На эту удочку попалась куча народу, и конец наступал раньше, чем преступник успевал хоть что-нибудь сообразить.

— Но соблюдать правила мой противник обязан?

— Несомненно, иначе игра превратится в балаган. Ни ему, ни тебе не позволено нарушать оговоренные правила.

— Что ж, меня это устраивает.

Откуда-то издали вдруг донесся тонкий, пронзительный вой, смахивающий на вопль кота, свалившегося на кактус. За ним последовало шарканье множества ног, что-то тяжелое глухо ударилось об пол, и немного погодя этот предмет с пыхтением поволокли. Где-то со скрипом отворилась и захлопнулась дверь.

— Что происходит? — осведомился Тейлор.

— Должно быть, Лагартин закончил игру.

— Кто это?

— Политический убийца, выбрал рамсид — игру в карты, — надзиратель глянул на часы. — Всего-то четыре часа, и поделом! Чем быстрее вынесешь дерьмо, тем меньше воняет.

— Значит, казнь уже началась?..

— Само собой, — ответил тюремщик, внимательно разглядывая узника. Нервничаешь, поди?

Тейлор невесело хохотнул.

Назавтра выяснилось, что матч не будет проводиться в камере, поскольку участие чужака со своей инопланетной игрой сделало схватку событием исключительным. Пленника провели по тюремным коридорам в большую комнату, посреди которой стояли стол и три стула. Еще шесть стульев выстроились в ряд у стены, и на них восседала шестерка ражих тюремщиков в форме и с оружием в руках. Команда явно была готова к выносу тела сразу же после финального хода. У противоположной стены обнаружился здоровенный черный корпус с двумя прямоугольными прорезями, в которых поблескивали линзы; судя по всему, там помещалась видеокамера. Из ящика доносилось какое-то тиканье и неясное бормотание.