Журнал «Если», 1994 № 07

Дверь закрылась намертво, началась смена воздуха, и Джош испуганно зашарил руками вокруг. Дэймон потянулся к стеллажу с масками, одну сунул спутнику, другую неловко натянул сам и жадно втянул воздух сквозь фильтр.

— Что теперь? — раздался в темноте искаженный маской голос Джоша. — Куда пойдем?

На стеллаже стоял фонарь. Дэймон схватил его, щелкнул выключателем, отпер внутреннюю дверь. Створки раздвинулись с негромким лязгом; его эхо укатилось вдаль. Луч фонаря осветил подвесные дорожки. Дэймон и Джош стояли на площадке лестницы. Внизу ее ступеньки исчезали в круглом черном отверстии туннеля.

Головокружительное падение гравитации заставило Дэймона схватиться за перила.

«Элен… — подумал он. — Что с ней?»

Она могла попасть в беду. Ей надо было спрятаться, запереть двери офисов, — видимо, она так и сделала, не могла иначе, а он не сумел пробраться к ней, ему пришлось идти за помощью, добираться до места, откуда можно было связаться с полицией и приказать, чтобы выставили заслоны.

Сейчас — наверх. К последним ярусам. За перегородкой — белая секция. Дэймон попытался найти клавиатуру замка, шаря лучом по стене, — безуспешно. Люди перебирались из секции в секцию только через доки и первые ярусы; низовики пользовались более сложной системой коридоров и шлюзов… С ней Дэймон был почти не знаком.

«Во что бы то ни стало добраться до центральной, — сказал он себе, — до верхнего коридора. До кома. Системы разлажены, сила тяжести скачет… Флот ушел, купцы, наверное, тоже, разбалансировали гравитацию… Контрольный центр бездействует. Произошло что-то чудовищное».

Он повернулся, шатаясь под гравитационными приливами и отливами, ухватился за перила и двинулся вверх по лестнице. Джош последовал за ним.

6. ЗЕЛЕНЫЙ ДОК

Центральная не отвечала, наручный ком лишь потрескивал статикой и мигал лампочкой приема. Элен выключила его и бросила затравленный взгляд назад, на шеренгу десантников, удерживавших вход на девятый ярус зеленой.

— Курьер!

На ее зов приблизился юноша. К этому анахронизму — рассылке курьеров — ее вынудило упорное молчание кома.

— Обеги все корабли на ободе, пусть передадут по своим комам: всем оставаться на местах. И еще скажи… Ну, ты сам знаешь, что сказать. В Глубоком ничего хорошего их не ждет, и если они оторвутся, будет только хуже. Ступай.

Скан, вероятно, не действует. Ком, надо полагать, заставили умолкнуть флотские. Но ведь «Индия» и «Африка» ушли, оставив своих солдат защищать док, — почему же не проходит сигнал? Одному Богу ведомо, о чем переговариваются купцы и какие приказы получают десантники по своим комам. Неизвестно, кто ими командует — офицер высокого ранга или сбитый с толку, перепуганный унтер. В сквозных коридорах зеленого и синего доков целая армия, брошенная на произвол судьбы, стоит с оружием наизготовку. А может, это и есть вторжение врага? Десантники стреляли, чтобы обратить толпу в бегство. Убивали. До сих пор слышна беспорядочная пальба. Шестеро из двенадцати подчиненных Элен пропали… А ком все молчит. Остальные шестеро пытаются отправить докеров на расчистку захламленных «пуповин» — если наружные люки разгерметизированы, это кончится катастрофой. Правила безопасности требовали предварительно изолировать секцию — но в синей, в контрольном центре, ни одна система не действовала. То и дело шалила гравитация, и автокомпенсатор снова и снова перекачивал жидкость в свободные резервуары со всей быстротой, какую только допускало сечение труб. Станция была оснащена аппаратурой, меняющей ее положение в пространстве, — вероятно, кто-то намеренно привел ее в действие. В просторных помещениях, особенно в доках, даже пустяковые колебания гравитации всегда вызывали панику.

— Госпожа Квин!

Она обернулась. Курьер не прошел — должно быть, его остановил какой-то болван в шеренге. Элен поспешила навстречу юноше. Внезапно солдаты повернулись кругом, к ней лицами, и подняли оружие.

За ее спиной раздался чудовищный рев. Она оглянулась — вдоль закругленной внутренней стены дока на нее несся живой поток. Мятежники!

— Ворота! — закричала она в микрофон бесполезного наручного кома. — Задрайте ворота!

Солдаты зашевелились; Элен находилась между ними и целью. Она бросилась к противоположной стене дока, к рядам кранов и автопогрузчиков. В груди гулко ухало сердце. Элен оглянулась на солдат — они наступали, уплотняя строй на ходу, и вскоре миновали ее; кое-кто укрылся среди погрузо-разгрузочной техники. Ломая ноготь о кнопку кома, Элен снова и снова взывала к своему офису:

— Закройте ворота! Остановите их!

Но толпа прорвалась в зеленую, а в синий док из оранжевого вбегали все новые и новые мятежники. Рев нарастал. Вал катился на солдат, и, разглядев некоторые лица, увидев в руках примитивное оружие — дубинки и трубы, — Элен вдруг осознала: толпу гонит вперед не ужас, а ненависть.

Десантники дали залп, в первых рядах мятежников раздались крики, рухнули убитые и раненые. Словно зачарованная, стояла Элен менее чем в двадцати метрах от шеренги и смотрела, как толпа ломится вперед, топча упавших.