Журнал «Если», 1995 № 05

— Ты почти угадал, — признала Миранда. — Я учительница, а остальные ученики. Но это не просто класс. Мы должны сделать изменения.

— Изменения? Значит, ты совершила самоубийство? Изменить прошлое — ваше прошлое, если ты настаиваешь, — значит изменить все.

— Нет, — терпеливо продолжала объяснять она. — Время невозможно изменить в целом, но отдельные эпизоды нам вполне подвластны. Думай о времени, как о реке. Это ведь очень древняя идея — река времени. Но эту аналогию возможно продолжить и дальше. Перед тобой река, А вот 17 апреля 2297 года — запомни это. Так вот, предположим, что мы из 2297 года вмешиваемся в прошлое. Что произойдет?

— Ты перестанешь существовать, — ответил я. — Ты исчезнешь в мгновение ока, словно тебя никогда и не было.

— Нет, — возразила она. — Вспомни, прошлое есть река. Перекрой реку — и что произойдет? Немногое. Река течет в море. Перегороди ее, и она просто изменит русло. И будет продолжать течь в море — разве можно представить себе что-нибудь другое? И если исключить непредвиденные обстоятельства, рельеф местности постепенно заставит реку вернуться в прежнее русло. Она потечет так, словно никогда его и не покидала.

Миранда немного помолчала, а потом добавила:

— Я это хорошо знаю, ведь уже не один раз мне доводилось поступать подобным образом.

— Ты уже это делала? Изменяла прошлое? Так какого рода изменения вы делаете? — резко спросил я. — И как вы узнаете, что они, в конечном счете, произошли?

Она улыбнулась и снова присела на землю. Однако беспокойство не покидало Миранду. Она была чем-то встревожена — чем-то гораздо более важным, чем Большой Пожар в Шатли, который для нее и в самом деле был лишь эпизодом истории.

— Всякий, кто перемещается во времени, помнит все, что с ним происходило, — сказала она. — Ты ведь уже знаком с временной петлей. Ты знаешь все; события, какими они были в первом варианте, новый вариант и последствия.

Джота и ты вошли в лагерь, он дрался на дуэли и был убит. Потом он был отброшен назад и пережил другой вариант будущего. Однако все происшедшее осталось в ваших воспоминаниях.

— Что мы изменяем? — продолжала Миранда. — Извини, Вэл, но я не могу ответить на твой вопрос. Ведь все изменения касаются твоего будущего. Это самая далекая точка, в которой разрешены изменения…

— Значит, вы получаете разрешение? Ваш парламент или сенат, или что там еще, хладнокровно решает играть с…

— Подожди, пожалуйста, — она положила на мою руку свою ладонь. Успокойся. Теперь ты уже знаешь достаточно, чтобы я могла рассказать тебе прямо, зачем мы прибыли сюда, что собирались сделать и как добивались результата. Мы пришли сюда, чтобы спасти двоих людей, — сказала Миранда. Один из них Гарри Карсвелл… По правде говоря, он не погиб в прежнем варианте пожара. В противном случае, мы никогда бы не узнали о нем. А произошло следующее: он выжил, но на всю жизнь остался инвалидом — с разумом гения, но гения ущербного, злого. Мы верим, что, спасая его, мы сумеем избежать… — Она замолчала. — Нет, я не буду рассказывать тебе о нашем времени — твоем будущем. Никто не должен знать своего будущего. Могу лишь сказать, что ваш мир будет гораздо лучше, если Гарри Карсвелл не станет в нем гением зла. Кроме того, мы спасли его родителей, Джила и Барбару, чтобы они могли жить с ним в нашем мире. В прежнем варианте прошлого они погибли в пожаре, и это тоже отрицательно сказалось на Гарри… Ты больше никогда не увидишь никого из них.

Это меня совершенно не огорчило: большинство людей предпочли бы жизнь в 2297 году, чем умереть сейчас. А многие с удовольствием согласились на такой скачок во времени даже и без угрозы немедленной гибели.

— Второй человек, которого вы собирались спасти, — Джота? — спросил я. Ну, тут у вас не должно возникнуть особых проблем. Сделайте еще одну петлю, как вы это называете, и дайте ему третью, четвертую, или пятую жизнь — я уже сбился со счета.

— Если бы не Грег, то это было бы вполне возможно.

— Все опять сходится на Греге, не так ли? Она вздрогнула при мысли о Греге и о том, что он еще способен натворить, а может быть, еще и потому, что в стасисе было довольно прохладно.

— Временные петли, — сказала Миранда, — разрешены законом. Для этого требуется совсем небольшое устройство, причем эффект, который оно производит, имеет локальное значение. Он действует всего на нескольких людей, остальной мир остается незатронутым.

— Это разрешено законом? — удивленно переспросил я.

— С того момента, как была открыта возможность путешествия во времени, общественность беспрерывно настаивала на разрешении массового использования временных петель.

Она снова уселась на землю и прижалась ко мне, чтобы согреться. Я для нее не был любовником — в лучшем случае, другом.

— Ты только представь себе, как сама возможность применения петель может изменить мир. Большинство несчастных случаев удается предотвратить. Разбилась замечательная ваза: переведи стрелки часов, и ваза простоит еще тысячу лет. Или шофер слишком поздно затормозил, и машина падает в реку. Кто-то, оказавшийся рядом, делает петлю, и погибшие люди спасены…