«Отбор естественный и социальный шли в далеко несовпадающих направлениях, если не сказать — противоположных. Нередко главными факторами социального отбора были честолюбие, властолюбие, жестокость, беспринципность.
Социальный отбор лишь в слабой степени шел по признакам энергии одаренности и нередко, как, например, свидетельствуют биографии миллиардеров, шел и на способность к хищничеству.
Истребление Наполеоном пленных в Яффе оправдывали необходимостью. Но его этическая сущность раскрывается посылкой им в период послетермидорианской безработицы прошения о принятии на русскую службу. Тем не менее корсиканец позднее взывал к патриотизму французов столь же успешно, как австриец Шикльгрубер — к патриотизму немцев.
Обжора в состоянии съесть несколько обедов; даже Распутин, падишах или султан имели все же ограниченное число любовниц, и только одна из страстей ненасытна — властолюбие. Оно победило самого Наполеона. Именно властолюбие породило наибольшее число преступлений. Эйхман, убийца шести миллионов, как выяснилось на суде, не был антисемитом, однако величайшей гордостью его жизни было то, что он, лейтенант, однажды как равный участвовал в заседании среди одних лишь генералов.
Существование импульса человечности вынуждает подбирать идеологические мотивы для его нарушителей и постоянно подкупать окружающих чинами, должностями, деньгами. Попрание норм человечности быстро расслаивает нарушителей по иерархической лестнице соответственно степени их готовности преступать рамки кодекса этических норм…
…Опричники и янычары давно продемонстрировали и плоды направлено-солдафонского воспитания, и если признать всемогущество именно «воспитания», то попытка Гитлера вырастить такую молодежь, от которой содрогнется мир, уже не покажется безумной. Однако в дело вступает групповой отбор: опричнина оказалась прологом к смутному времени, янычаров пришлось уничтожить как величайшую угрозу собственному государству…
…Избавившись и от религиозных догм, и от веры в вождей и pyководителей, которые знают все лучше других, все же нелегко жить по смутно ощущаемым законам этики, в условности которых человечество долго и упорно убеждали со всех сторон. Слишком долго проповедовалась классовость, временность, условность законов этики, их субъективность… Эволюционно-генетический анализ показывает, что… естественный отбор связал все человечество единым органом — совестью.
Это чувство всегда во все времена стремились извратить, подавить захватчики и тираны. Это естественное, природное чувство coвести можно временно заглушить у части или у многих. Тот, кто его лишен, легко накупит единомышленников. Он может захватить власть, создать могучую систему массового обмана и дезинформации. Но страна, которая это допустит, обрекается на деградацию.
Секрет прост. К бессовестной власти быстро присасываются бессовестные исполнители, и начинается цепной процесс… Полстолетия власти инквизиции сбросили Испанию в такую пропасть, из которой она не могла выбраться несколько столетий…
Безгранично возросшие возможности массового насилия и дезинформации заставляют противопоставить им осознанный общечеловеческий щит совести и отношение к добру и злу как основоположным категориям, не допускающим софизмов».
В. П. Эфроимсон. «Генетика этики»