Журнал «Если», 1995 № 10

Лейн знал, что пройдут годы, даже десятилетия, прежде чем на Мире не останется людей. Не останется, по крайней мере, на его поверхности; вполне возможно, найдутся безумцы, которые, не желая покидать родную планету, спрячутся от птерты под землю. Так, может, никуда не лететь? Ведь, если постараться, он найдет, чем себя занять и тихомирно доживет свой век в компании тех, кто решил не улетать…

Но как же Джесалла? Она наверняка не согласится лететь одна, несмотря на охлаждение в отношениях. Взгляд Лейна остановился на изображении играющего ребенка. Мальчик сосредоточенно разглядывал игрушку, которую держал в одной руке. Другую руку он протянул в сторону, к большому кругу — то ли мячу, то ли воздушному шару. А может, это Верхний Мир? Или птерта?

Лейн поднял фонарь и подошел поближе. Как ни странно, круг и не подумали раскрасить, хотя все остальные рисунки поражали богатством тонов и оттенков. Отсюда следовало, что художник изобразил вовсе не птерту, багряную, пурпурную или пусть даже розовую; тем более, ребенок на рисунке явно не испытывал страха.

Послышались шаги. Лейн нахмурился, обернулся — и непроизвольно попятился, увидев перед собой Леддравора. Принц поскреб мечом стену, мельком осмотрел рисунки и криво усмехнулся.

— Добрый вечерний день, принц, — поздоровался Лейн. За время работы он много раз на неделе встречался с Леддравором и научился сохранять присутствие духа. Однако они никогда не оставались наедине друг с другом. В полумраке пещеры Леддравор показался Лейну огромным, страшным, нечеловечески могучим.

— Маракайн, мне сказали, что здесь нашли что-то, представляющее интерес. Меня ввели в заблуждение?

— Не думаю, принц, — ответил Лейн, стараясь унять дрожь в голосе.

— Вот как? Тогда объясни, что тут может быть интересного?

— У меня не было времени как следует изучить рисунки, принц, но с первого взгляда видно, что они очень древние.

— Насколько?

— Возможно, им три-четыре тысячи лет.

Леддравор удивленно фыркнул.

— Чушь! Ты хочешь сказать, что эти каракули намного старше самого Ро-Атабри?

— Мне так кажется, принц.

— Ты ошибаешься. Скорее всего, эта пещера — подземное убежище. Во время одной из гражданских войн здесь прятались какие-нибудь трусы… — Леддравор не докончил фразы, хмыкнул, пожал плечами и продолжил: — Не трясись, Маракайн, я не собираюсь тебя наказывать. Мой отец, который откуда-то узнал об этой вонючей дыре, распорядился тщательно скопировать рисунки. Как, по-твоему, сколько на это понадобится времени?

Лейн прикинул.

— Четверо хороших рисовальщиков управятся за день, принц.

— Организуй. Не понимаю, кому какое дело до всяких там рисунков? Большую часть населения уничтожила чума, оставшиеся готовы взбунтоваться, даже в армии началось брожение: солдаты считают, что после того как я улечу, о них некому будет позаботиться. Однако отец озабочен лишь тем, чтобы собственными глазами увидеть эти несчастные каракули! Почему, Маракайн, ну почему?

— Наверно, у короля Прада есть инстинкты ученого, принц, — растерянно пробормотал Лейн.

— Ты хочешь сказать, он похож на тебя?

— Я не…

— Не юли. Значит, таков твой ответ? Он интересуется всем подряд просто потому, что хочет больше знать?

— Таковы все настоящие ученые, принц.

Внезапно в гроте появился сержант охраны, который откозырял Леддравору.

— Выкладывай, — буркнул тот.

— Поднимается ветер, принц. Мы опасаемся птерты.

— Ступай. Мы скоро выйдем.

— Ветер усиливается, принц, — сказал сержант. Ему явно не хотелось попусту рисковать головой.

— Ладно, сержант, бери своих людей и уезжай. Мы доберемся до города сами. — Сержант отдал честь и исчез, а Леддравор вновь повернулся к Лейну. — Продолжай.

— В моей профессии полезным считается любое знание.

— Почему?

— Оно — часть целого. Когда целое сложится из кусочков, человек обретет власть над судьбой.

— Неужели? Ты действительно веришь, что будущее нашего рода зависит, к примеру, от этого вот мальчишки с мячом?

— Я этого не сказал, принц.

— «Я этого не сказал, принц», — передразнил Леддравор. — Ты ничего не сказал, ученый.

— Сожалею, что вы ничего не услышали, принц, — тихо произнес Лейн.

Леддравор усмехнулся.

— Ты намеревался оскорбить меня? Должно быть, в любви к знаниям и впрямь есть что-то этакое, раз она придает храбрости даже такому слизняку, как ты. Ладно, продолжим беседу по дороге. Пошли!

Лейн задул фонарь и, оставив его в пещере, последовал за Леддравором к выходу.

Сержант не преувеличивал. Снаружи было достаточно ветрено.

Леддравор, сидя в седле, насмешливо наблюдал, как Лейн, подобрав полы мундира, неуклюже взбирается на синерога, а затем посмотрел на небо и поехал вниз по склону; он держался прямо и управлял скакуном с небрежностью прирожденного наездника.