Журнал «Если», 1997 № 01

Я при всем желании не смогу в рамках этого обзора остановиться на его творчестве — прежде всего потому, что о Дике не скажешь кратко. Всю жизнь он писал по сути один бесконечный роман о запутанной и порой мучительной взаимосвязи человека и мира, только кажущегося реальным. Эту заведомо бесконечную эпопею Брайан Олдисс метко сравнил со знаменитым циклом столпа модернистской литературы XX века Марселя Пруста — «В поисках утраченного времени». А такой бескомпромиссный к творчеству коллег «судия», как Станислав Лем, назвал Дика единственно достойным американским фантастом.

А также Урсулу Ле Гуин, блиц-портретом которой завершается наше знакомство со «сливками» американской science fiction 60-х — 70-х годов.

Ле Гуин продолжает активно творить и сегодня, хотя и не столь бесспорно, как в предшествующие десятилетия. Вершины ее творчества — это, безусловно, произведения «хайнского» цикла, объединенные еще одной (но насколько отличной от всех предшественников!) историей галактического будущего человечества. Среди них выделяются два абсолютных шедевра мировой фантастики: «Левая рука Тьмы» (1969) и «Обездоленные» (1974). На мой взгляд, ничего значительнее на тему Контакта, понимаемого в самом широком смысле, в западной литературе создано не было. Что же касается ближайших аналогий в фантастике иной, «незападной», — первым делом в голову приходят, конечно, имена Лема и братьев Стругацких…

Главное научно-фантастическое открытие писательницы, имеющее, если задуматься, самое прямое отношение к нашей реальной жизни в XX столетии, — это своеобразная «этическая иерархия» Контакта, выраженная фразой: «Один человек — это весть, два — уже вторжение». Потому и нащупывают первые тропинки на пути к иным мирам, иным цивилизациям, психологиям поначалу не посольства, не делегации, тем паче не космические «канонерки», а индивидуумы. Разведчики-ученые, одинокие посланцы Лиги Миров, на долю которых выпадает задача первыми осознать, прочувствовать, пережить встречу с Иным, непривычным, чуждым. Только после одной или нескольких таких одиночных попыток придет час представительных посольских миссий. Что и говорить, процесс этот длинный и утомительный, но в результате достигается именно Контакт, союз равных, а не та или иная форма интервенции. Кроме того, формально входящий в «хайнский» цикл роман «Обездоленные» (название переводится и как «Нищие духом») это еще и одна из самых значительных — во всяком случае, самая живая утопия-антиутопия последнего времени! К сожалению, более поздние обращения писательницы к этому достойному жанру оказались не такими удачными. Что, вероятно, в значительной мере обусловлено и самим временем: трудно поразить читателя литературной утопией, когда реальные утопии посыпались как карточный домик!.. Однако я забегаю вперед, в относительно сытые 70-е и 80-е, коим будет посвящена отдельная статья. Возвращаясь к корифеям американской «Новой волны», можно лишь констатировать: в указанные десятилетия, увы, не они будут определять лицо этой литературы. Пока же, по мере того как условное наше летосчисление перешагнуло в новое десятилетие, намечавшийся в научной фантастике бунт тихо сошел на нет. Наступил относительный штиль — в ожидании следующих вспененных бурунов.

Только почему-то возникло тревожное предчувствие, что и на море установилась мертвая зыбь. Что в принципе больше никаких волн не ожидается.

Что поделать, оказывается, и самой смелой, гордящейся своей раскованностью литературе заказан слишком радикальный отрыв от жизни. А «жизнь» в 70-е — это и превращение вчерашних расхристанных хиппи в преуспевающих сытеньких «яппи», и возврат западного общества в целом к традиционным ценностям, к благопристойности и сдержанности, подчеркнутой религиозности и «моральной устойчивости», ибо все перечисленное обеспечивало стабильный коммерческий успех. Время — главный контрреволюционер. То, что выглядело вполне естественно в молодости, оказалось не к лицу солидным, вкусившим успеха на рынке авторам… Страсти улеглись, время перемен (помните, что в этой связи говаривали мудрые китайцы?), кажется, миновало, и наша Золушка, придя в себя от пережитых потрясений, начала готовиться к коронации.

Попечением наших издателей преобладающее место в переводной фантастической продукции сейчас занимает фэнтези. Вал не всегда идет на пользу качеству, вот и сложилось у читателя впечатление, что эта разновидность литературы — что-то вроде игры. Главное, расставить по местам игроков: добрых магов и злых колдунов, могучих воителей и их боевых подруг, немного любви, чуть побольше эротики, парочка драконов, меч, желательно, не простой, а все остальное вводить по мере надобности. После этого персонажей двигают взад-вперед по доске… пардон, по волшебной стране, устраивая им ловушки, членовредительство и иные маленькие радости.