Журнал «Если», 1997 № 01

Ржание лошадей и отчаянный стук копыт по булыжнику вернули Роббинса к действительности. Молодой человек бросился к жене, чтобы стереть полой юбки кровь застреленного, забрызгавшую ей ноги. Потом, кое-как поправив на ней одежду, он обнял ее и прижал заплаканное лицо к своей груди.

Роббинс как во сне обошел убитых, стараясь не ступать в лужи крови, растекшиеся по булыжной мостовой. Для того чтобы констатировать смерть, ему не был нужен Харрисон. Он не удержал в руке револьвер, который со звоном упал на мостовую.

— Вы справитесь дальше сами? — спросил он у молодого человека, с трудом поднявшего жену на ноги.

— Справлюсь, если вы мне подсобите. — Спасенный смотрел на казацкую лошадь.

Роббинс помог ему усадить жену в седло. Молодой человек повел лошадь под уздцы, огибая воронку, в которой до того прятался Роббинс. Когда пара уже скрылась за углом, до Роббинса донесся крик женщины, заглушивший пушечную канонаду:

— Спасибо! Да благословит вас Господь!

Стараясь не смотреть на трупы, Роббинс побрел к проулку, где его ждал Переход. Вот тебе и «Первый закон контакта», мрачно подумал он, намереваясь задействовать браслет на левом запястье.

Внезапно раздался громкий щелчок. Он ощутил адскую боль в спине под правой лопаткой и рухнул на землю. Один из казаков — тот, кому он всадил пулю в живот, — лежал на боку с дымящейся винтовкой в руках. Его лицо исказилось гримасой, он выронил ружье и ткнулся в грязь.

Едва не теряя сознание от боли, Роббинс недоверчиво смотрел на красное пятно, расплывающееся спереди у него на рубахе. Тем не менее он сумел встать и побрел дальше по проулку, пытаясь одолеть надвигающийся обморок. При попытке приподнять правую руку его пронзила такая боль, что перехватило дыхание. Тогда он поднес левую руку к повисшей правой и с трудом нажал немеющим пальцем на клавишу.

Воздух перед ним заколебался, появилась желанная чернота Перехода. Ловя ртом воздух и едва переставляя свинцовые ноги, он ввалился в Переход. Его поглотила пустота, и он погрузился в благословенное забытье без начала и конца…

РЕПРИЗА

Когда он проснулся, боль уже стихла, он обрел способность нормально дышать. Он находился в ярко освещенной уютной комнате и возлежал на чужой кровати.

— Не пытайся встать, Говард, — раздалось рядом с ним.

Он растянулся на простынях, благодарно улыбаясь. Антония присела на край больничной койки.

— По словам доктора Харрисона, операция прошла успешно. Скоро ты будешь, как новенький.

Она не выпускала его руку. Он видел облегчение в ее глазах и думал о том, как коротка и хрупка жизнь. Настало время разобраться, что для него важнее. Он перестанет отдавать всего себя работе, убедит Антонию поступить так же и выкроит время, чтобы приманить счастье.

Внезапно на него навалилась усталость. Он был готов вечно смотреть в глаза Антонии, но сон оказался сильнее.

— Ты ведь не оставишь меня, Антония? — успел пролепетать он.

— Никогда, Говард!

В голове зазвучали «Грезы» Шумана.