Журнал «Если», 1997 № 03

Она переползла на его сторону, спустила ноги и оказалась по щиколотку в снегу. Тора Кия поволок ее за собой; в снегу утонула сначала одна сандалия, потом другая — и она осталась босой.

— Баадек! Заглуши мотор.

Как только стихло мерное гудение мотора, ветерок донес до слуха Джоанн причудливую музыку, доносившуюся откуда-то снизу.

— Внизу, в долине, находится мой ковах.

Они молча слушали музыку. Ей казалось, что в ноги вонзаются острые ножи.

— Тора Кия, я замерзла.

— Как и вся Вселенная. — Ветерок донес до нее все тот же знакомый острый запах. — Взять хоть моего родителя. Вы, наверное, воображаете, что он испытывает к вам чувство благодарности за то, что вы вытащили Сина Видака из топки?

— Тора Соам сам мне…

Смех Тора Кия был еще более красноречивым, чем его слова.

— Тора Соам бесчувствен! Овьетах талман-коваха станет держать вас У себя в имении в качестве диковины и объекта для экспериментов. Син Видак — просто повод, которым воспользовался мой родитель, чтобы приглашение выглядело оправданным в глазах… Аааа!

Сильная рука отвесила ей пощечину, опрокинув на снег. Перед ее незрячими глазами заплясали геометрические фигуры, снег обжег лицо. Где-то вдалеке хлопнула дверца, послышались мягкие шаги. Чья-то рука приподняла ее, извлекла из снега.

Джоанн отбросила сердобольную руку, села и отерла снег с лица. В воздухе все еще висели тоскливые звуки доносящейся снизу музыки, когда она услыхала негромкий голос Баадека:

— Позвольте попросить вас об одолжении, землянка. Если вы пойдете мне навстречу, я навсегда останусь у вас в долгу.

Он подхватив ее под мышки и поставил на ноги. У Джоанн по-прежнему от снега и от пощечины горело лицо.

— Многого ли стоит должник-драк?

— Тора Кия — продолжатель рода Тора. Его поведение — позор для его родителя. Я прошу вас хранить молчание о его поступке.

Джоанн махнула рукой в ту сторону, где, по ее мнению, стояла машина.

— Во-первых, выведи меня из снега, во-вторых, найди мои сандалии, в-третьих, я подумаю.

Баадек повел ее к машине, но она вдруг остановилась как вкопанная.

— Но учти одну вещь, драк: если эта куча киз еще раз поднимет на меня руку, я вырву у него последнюю клешню и запихну ее ему в глотку!

— Теперь Кия не надо опасаться. Кия уснул.

— У меня болят ноги. Мне холодно!

Баадек, положив руку девушки себе на шею, взвалил ее на спину. По пути к машине, он бормотал:

— Во всем виновата война. Война все изменила.

Джоанн было слишком худо, чтобы отвечать. Ее положили на сиденье машины и захлопнули дверцу. Еще один хлопок — и машина, ожив, запетляла дальше. Прошло немало времени, прежде чем Тора Кия зашевелился.

— Опять вы… Платье мокрое, рожа красная… — Салон в очередной раз наполнился резким запахом.

— Забыли? Это вы меня ударили.

— Ударил? — Запах усилился, голос стал трудноразличимым. — Жалко, что не убил.

В следующую секунду Джоанн услыхала звук, которого раньше не слышала — храп драка.

— Баадек?

— Что, землянка?

— Меня зовут Джоанн, фамилия Никол.

— Что, Джоанн Никол?

— Почему Тора Кия принимает наркотик?

— Многие бойцы тзиен денведах, воевавшие на Амадине, делают то же самое. Тора Соам этого не одобряет.

Джоанн подняла ноги на сиденье и потерла ступни. В следующую секунду она почувствовала направленную на нее мощную струю теплого воздуха; совсем скоро ноги стали совершенно сухими и теплыми.

— Спасибо, Баадек.

— Когда мы приедем в имение, то сначала остановимся у ворот, и я принесу вам сухое платье.

Она продолжала растирать ноги.

— Баадек, какая тебе разница, узнает ли Тора Соам, что его ребенок жует «пастилки счастья»?

— Никакой, наверное. Но я всю жизнь прослужил в имении Тора. Это уже традиция. Традиция — очень надежная штука. Но война все портит. Наверное, мне тоже пора изменить традиции.

Джоанн швыряло из стороны в сторону, к горлу подступала тошнота; мотор то ревел, то совсем затихал.

— Я не настаиваю, Баадек, а просто спрашиваю: ты не слишком быстро едешь?

Машина сбавила ход, мотор заработал ровнее.

— Благодарю вас. Примите мои извинения.

Она уперлась затылком в подголовник. Многострадальный, но преданный слуга семьи везет домой накачавшегося наркотиками хозяйского сынка и слушает подсказки с заднего сиденья… Джоанн зевнула от избытка теплого воздуха из обогревателя. Может, снять с поникших плеч старательного слуги очередной груз?

— Баадек!

— Слушаю вас, Джоанн Никол.

— Я ничего не скажу Торе Соаму о сегодняшних событиях.

— Спасибо. Я это запомню.

— Нам еще долго ехать?

— Мы преодолели около трети пути.

От теплого воздуха ею овладела сонливость. Она привалилась плечом к обитому чем-то мягким углу между дверцей и сиденьем и уткнулась лицом во что-то мягкое слева. Движение укачало ее.

Согласно донесениям, большой процент военнослужащих Соединенных Штатов Земли привозил с Амадина привычку жевать «пастилки счастья».

Сколько времени потребовалось Тэду Макай, чтобы от нее избавиться? Впрочем, он так и не избавился от нее до конца, а просто заменял один наркотик другим.