Журнал «Если», 1997 № 07

«При обнаружении Зеленой Палочки гражданам надлежит незамедлительно информировать о находке окружающих посредством выкриков «Зеленая Палочка!». Убедившись, что сигнал услышан и/или подхвачен двумя другими гражданами либо как минимум одним Общественным Соглядатаем, гражданину рекомендуется удалиться от места обнаружения на максимально возможное расстояние.

Гражданам, исполняющим обязанности Общественного Соглядатая, должно явиться на место обнаружения, с максимальной осторожностью подхватить Зеленую Палочку указательным и большим пальцами правой руки и, перейдя на бег, доставить вышеупомянутый объект на близлежащую Станцию Зеленой Палочки. Общественный Соглядатай должен быть оповещен о том, что в случае неаккуратного обращения, низкой скорости бега и просто несчастливого стечения обстоятельств он может стать первой жертвой Зеленой Палочки. В случае же, если неосторожность или злой умысел Общественного Соглядатая привел к ужасному, однако сам виновник остался в живых, его будет судить и непременно приговорит к высшей мере исправления Международный Трибунал. Однако на момент утверждения данного Устава подобных прецедентов не было».

«Международный Устав Зеленой Палочки». Женева.

Крики раздались именно в тот момент, когда я уныло созерцал процесс бесконечной рекурсии. Функция с тупым упрямством продолжала вызывать сама себя, не обращая никакого внимания на все мои невнятные «jcxz» и прочую страховочную ерунду. Голова стека вот-вот должна была залезть в «code», и тогда программе настанет конец. Вот тут-то улица и наполнилась криками.

— Зеленая Палочка! Зеленая Палочка!

Звук раздавался со всех сторон, прокатывался вверх и вниз по Шоссейной, дробясь в слепых переулках.

Вялость в мышцах. Плох сон, когда нужно убегать от поезда или преследовать вора, а сил нет. Это был не сон, это было куда хуже. Зеленая Палочка!

Однажды мне показалось, что я нашел Зеленую Палочку. С тем же самым бессилием я долго смотрел на нее, схоронившуюся в куче сухих листьев, обмирая и чуть не падая, прежде чем в мои легкие не прорвался долгожданный воздух. И завопил, пугая деловитых воробьев: «Зеленая Палочка! Зеленая Палочка!».

Однако подхватившие мой вопль прохожие быстро углядели, что моя находка — это никакая не Зеленая Палочка, а самая заурядная зеленая палочка. Против всех ожиданий, разобравшись, они не стали на радостях меня бить — наоборот, обнимали друг друга и меня, целовались, один мужик дал мне хлебнуть водки из складного стаканчика. Чудаки. Я бы убил на месте того, кто прикалывается насчет Зеленой Палочки.

— Не может быть, — негромко произнес я. — Это не она. Это что-то другое. Обломок пластиковой трубки. Артефакт иной цивилизации. Просто деревяшка, выкрашенная в зеленый цвет. Сейчас начнут смеяться, обнимать друг друга, целоваться, потертые мужики наполнят свои складные стаканчики популярной водкой «Три богатыря»…

Но не начали. Я знал, что не начнут.

Итак, на улице кричали, а я сидел дома. По правилам, мне тоже полагалось вопить, но кто меня тут услышит? Разве что кот, но котам, по слухам, нет никакого резона бояться Зеленой Палочки.

— Лумумба! — позвал я.

Лумумба подошел, неся хвост вопросительным знаком.

— Мумбик! — начал я. — Мне предстоит уйти. Еда, питье — где обычно. Если дня через три не вернусь — можешь уходить. Дверь будет приоткрыта.

Лумумба хрипло мяукнул и отправился на кухню.

Забота придает сил — даже когда этим силам взяться вроде бы совсем неоткуда. Для укрепления духа необходимо иметь рядом кого-нибудь беспомощного, алчущего заботы и внимания. Я положил в тарелку пять добрых рыбин, наполнил водой до краев две глубокие миски. На три дня хватит.