Журнал «Если», 1997 № 12

Руки ее были какими-то сухими и шершавыми; с недоумением взглянув на них, Ранди обнаружила, что они покрыты засохшей кровью. К горлу подкатил неприятный вязкий комок. Она прошла в ванную комнату. Там на полу валялись ее джинсы в таких же коричнево-ржавых пятнах крови. Ранди включила горячую воду, сбросила белье и встала под душ. Минут через пять ее тело запылало, наверное, так же, как пылала рука Уилли после ожога. Ранди вытерлась, прошла в спальню и, отыскав в шкафу свежие фланелевую рубашку и пару джинсов, быстро оделась. Причесываться она не стала, решив, что все равно волосы намочит дождь, но в карман джинсов сунула револьвер отца, а за ремень — серебряный нож.

Поднимая с пола нож, она заметила на ковре лист бумаги. Должно быть, он упал с тумбочки.

Ранди нагнулась. Это была записка Уилли:

«Мне нужно срочно уйти, а ты так сладко спишь, что будить тебя я не стану. Не выходи из дома и ни с кем не говори. Я разобрался, что Рой Хелендер не пытался убить Хармонов или одного из них. Страшный секрет проклятого семейства больше для меня не секрет, но нужно еще выяснить, как Стивен…»

Раздался звонок в дверь, и дочитать Ранди не успела.

* * *

Уилли тяжело опустился на землю. До вершины утеса оставалась еще треть пути, а у него уже так неистово стучало сердце, что каждый удар отдавался болью в груди, а исцарапанные в кровь руки отчаянно ныли. Из кабинки канатной дороги утес почему-то не казался столь крутым.

Конечно, Уилли мог, превратившись в волка, одолеть подъем всего лишь в несколько десятков прыжков, но у него в голове занозой засели слова Стивена: «Я почуял его, когда он еще шел по лесу». Все верно, шансов на успех у Уилли будет больше, если он явится в человеческом обличьи.

Уилли, задрав голову, оценил расстояние до вершины утеса. Взбираться еще порядком. Тогда он, вдохнув облачко лекарства из ингалятора, стиснул зубы и продолжил подъем.

— А чувствую я себя и того хуже. — Он крутанул руль, и автомобиль, свернув на дорогу, что шла вдоль реки, покатил к утесу. — Я стар, Ранди. Стар, как и наш поганый городишко.

— Куда мы направляемся? — спросила Ранди.

Время было позднее, других машин на дороге почти не попадалось, река слева казалась черной бездной, а моросящий дождь превращал свет дорожных фонарей в радужные шары.

— На скотобойню, — ответил Эркухарт. — Туда, где все началось.

В машине работал обогреватель, но Ранди вдруг стало смертельно холодно. Она сунула руку за полу плаща и нащупала удобную, словно созданную по ее заказу, ручку серебряного ножа.

— Ладно, — сказала она и положила нож на сиденье между собой и Эркухартом.

Тот, коротко взглянув на нож, поинтересовался:

— Что это?

— Серебряный нож, — пояснила она. — Возьми его.

Он окинул Ранди непонимающим взглядом и, вновь переведя глаза на дорогу, спросил:

— Что?

— Ты отлично меня слышал, — сказала она. — Возьми нож в руку.

Эркухарт посмотрел в ее лицо, затем — на дорогу, затем — опять в ее лицо и опять на дорогу, но к ножу даже не притронулся.

— Я не шучу, — настаивала Ранди, все более отодвигаясь от Эркухарта. Он опять посмотрел на нее и увидел нацеленный ему между глаз револьвер. — Возьми нож в руку, — настойчиво повторила Ранди.

Эркухарт, побледнев, попытался что-то возразить, но Ранди категорично помотала головой. Тогда Эркухарт, сняв с руля правую руку, взял нож.

— Вот, — показал он, — нож у меня в руке. Что дальше?

Ранди, вновь сев на середину сиденья и откинувшись на спинку, с облегчением проговорила:

— Положи его обратно.

Эркухарт бросил на спутницу еще один недоуменный взгляд, но не проронил ни слова.

* * *

Ночь была холодной и темной. Уилли отдыхал на вершине утеса в кустах, вслушиваясь в шелест ударяющихся о листву дождевых капель. Изредка ему мерещились чьи-то мягкие шаги позади, а однажды послышался низкий протяжный вой где-то справа, но, скорее всего, все эти звуки были лишь плодом его разыгравшегося воображения.

Когда дыхание вновь восстановилось, Уилли, держась кустов, начал огибать «Новый Дом». Во всем доме горело лишь несколько окон, и Уилли надеялся, что оба Хармона уже спят. Двигался Уилли медленно, крадучись, стараясь не шуметь; после каждого шага, остановившись, напряженно оглядывался. Покажись кто-нибудь поблизости, Уилли немедленно превратится в волка. «Теперь в волчьей шкуре ему будет легче», — решил Уилли.

Вторая кожа Уилли — плащ — так промокла, что стала тяжелой, словно свинец; в ботинках при каждом шаге хлюпало.

Обогнув «Новый Дом», Уилли направился через лес параллельно дороге. Вскоре поворот дороги скрылся за домом, и Уилли, перебежав на противоположную сторону, углубился в чащу. Двигался он теперь уже более быстро и открыто. «А не здесь ли Стивен напал на беднягу Роя Хелендера? — пронзила его внезапная мысль. — Наверняка это случилось где-то поблизости и уж точно в этом вековом лесу с деревьями в несколько обхватов, с густым подлеском и с влажным мхом под ногами».