Журнал «Если», 1999 № 12

Ну а «упаковка»? Она более чем приятна: очаровательная молодая ведьма едет в Рим, чтобы раскрыть тайну некоего магического амулета, завещанного тетей. Там ее ждут любовь, приключения и всевозможные комические ситуации. Как например: героев с головы до ног обливает грязью проезжающий мимо грузовик; на них с грохотом обрушиваются рыцарские доспехи; хороший парень, принявший облик голубя, гадит на голову плохому парню. Не считая того, что говорящая морская свинка то и дело (4 раза) оказывается в тарелке со спагетти у зазевавшихся туристов.

Но не подумайте, что в фильме одни только хиханьки, и он лишен идейной нагрузки. Создатели учли и этот воспитательный аспект. Вечный город открывает молодой ведьме сокровенное: «Если предстоит сделать выбор между магией и любовью — выбирай любовь» — так звучит нравственный завет, обращенный к героине из глубины веков. А любовь — вот она, в облике простого парня-фотографа, которого наша ведьмочка в погоне за счастьем сразу и не разглядела (правда, походя помогла воссоединиться с утерянным дедушкой). Такая вот «Синяя птица» с «Цветиком-семицветиком» в одном флаконе.

Елена НИКОЛАЕВА

ГЛУБОКОЕ СИНЕЕ МОРЕ (DEEP BLUE SEA)

*********************************************************************************************

Производство компании Warner Bros., 1999.

Сценарий Дункана Кеннеди.

Продюсеры Брюс Берман, Алан Рич и др.

Режиссер Ренни Харлин.

В ролях: Самуэль Джексон, Сэффрон Берроуз и др.

1 ч. 37 мин.

----------------

Ученые — народ любознательный. Ради своей любознательности они идут на все и не могут остановиться. Вот и герои фильма «Глубокое синее море» решили поэкспериментировать с акулами на предмет получения лекарства от рака. Для этого, как выясняется, надо увеличить объем мозга акулы. Нетрудно догадаться, что добрее от этого морская хищница не стала, зато ума прибавилось. В итоге эта дрянь вместо того, чтобы тихо-мирно позволить ученым брать пробы из своего мозга, разносит морскую станцию в клочья. Железные стены под ее напором разрываются, как бумажные, толстенные стекла разлетаются вдребезги, хаос, кровища, челюсти… Есть эффектные сцены, но они почему-то вызывают усмешку — нас пугают, а нам не страшно. А когда огромная акула выпрыгивает на пандус, хватает человека и резво скачет обратно в воду — так это полный улет!

Игра артистов вызывает недоумение — кажется, будто они уныло разыгрывают эпизоды из запавших в душу «Чужих», «Челюстей» и т. п.

В финале ценой героических усилий и полного разгрома станции двух акул удается изничтожить, но третья, самая умная и злобная, пытается вырваться в глубокое синее море. Ан не тут-то было! Как мудро поясняет один из уцелевших персонажей, подводная часть станции была из железа, а вот сетка наверху — «из титанового сплава». Финальная схватка, бессмысленное самопожертвование героини — и последнюю акулу красиво взрывают в тот момент, когда эта кровожадная тварь вырывается на волю. Теперь-то она не сможет размножиться. Человечество спасено.

По сравнению с классическими «Челюстями» — это какой-то детский сад. Но, судя по пафосу, создатели фильма и не ставили задачу сделать «правильный» ужастик. Для научной же фантастики идея вполне достойная. Однако ее реализация — ниже всякой критики.

Константин ДАУРОВ

Адепты жанра Я СВЕЧА, Я СГОРЕЛ НА ПИРУ

*********************************************************************************************

Лев Толстой утверждал, как рождался, гениям дано и это.

История появления на свет Андрея Тарковского настолько поэтична и полна драматизма, что думается — память об этом определила и талант знаменитого на весь мир режиссера, и его судьбу…

*********************************************************************************************

«И я тебя увидел…»

Ранней весной 1932 года Арсений и Маруся Тарковские отправились в утомительное по тем временам и рискованное путешествие из Москвы в село Завражье Ивановской области, где жили марусины мама и отчим. Отчим был врачом, и мама настояла, чтобы дочка рожала в его больнице. Но до больницы они доехать не успели, младенца пришлось принимать на обеденном столе в родительском доме.