Журнал «Если», 2000 № 06

Кстати, по поводу тематических номеров у членов жюри нет единого мнения. Голоса тех, кто затронул в анкете этот вопрос, распределились примерно поровну, что поставило редакцию в тупик. Правое полушарие призывает нас чаще выпускать тематические номера, левое — не выпускать их вовсе. Вы понимаете, что, поскольку тематические номера готовить существенно сложнее, есть серьезное искушение прислушаться к левому…

Анкета еще раз подтвердила давнишнее наблюдение редакции: вы у нас очень разные (равно как и авторы). Но хорошо, если бы это поняли и наши читатели, тогда, возможно, градус претензий несколько снизился бы. Иногда публикация какого-либо материала приравнивается в умах читателей к преступлению. Например, одна из поклонниц фантастики сообщила «бывшему любимому журналу», что редакцию «непременно настигнет заряд ненависти, даже если письмо не дойдет», а комплект журналов за три года будет «варварски уничтожен».Нет, редакция не поджигала сиротский дом и не крала последнее у нищих — она всего лишь опубликовала критическую заметку об одном популярном сериале… Постоянный участник и призер конкурса «Банк идей» предложил ввести номинацию «Антигерои»и поместил туда рассказы «Хутор» М. и С. Дяченко и «Дневник клона» — Е. Радова: это, по его мнению, худшее, что напечатал «Если» за последние годы. Меж тем по итогам голосования «Хутор» оказался на четвертом месте, чуть-чуть уступив «Запаху свободы» Сергея Лукьяненко, а «Дневник клона» на шестом. Тот же «Хутор» вошел в номинационный список «Интерпресскона», то есть его отметили и читатели, и критики… Постоянный подписчик «Если» назвал «невнятной и абсолютно бессмысленной»статью С. Переслегина «Кризис перепотребления» и тут же пригрозил перестать выписывать журнал, «если хоть одна подобная статья появится вновь».Напомним, что по результатам голосования Большого жюри эта статья заняла первое место в разделе «Критика».

Давайте объяснимся. По социологическим замерам, человек начинает регулярно читать издание, когда процент полезной (для него) информации — как политической, экономической, бытовой, так и литературной — достигает 30. Если же процент превышает 50, то издание считается «своим». Судя по всему, некоторые наши читатели ожидают стопроцентного попадания в их литературные пристрастия. Это возможно только в одном случае — если они попробуют выпускать журнал в единственном экземпляре, исключительно для себя, и раз в год. Правда, требовательный человек все равно будет не вполне удовлетворен результатом.

Если хотите, заглянем «на кухню»: многие члены жюри этого просят.

Итак, из чего готовится «блюдо»? Литературная (зарубежная) часть журнала вполне вписывается в известную максиму Теодора Старджона, согласно которой только 10 % всего сущего представляет какой-то интерес. В среднем за месяц эксперты и сотрудники «Если» знакомятся с 60–70 рассказами зарубежных авторов, из которых для перевода предлагается 7–8. Причем, сборники, которые мы рассматриваем, уже подверглись селекции: это «Лучшая фантастика года» ведущих составителей (в сборники входят и произведения лауреатов «Хьюго» и «Небьюлы»), антологии, подготовленные мастерами НФ-прозы, выступившими в качестве редакторов, НФ-журналы, авторские сборники известных писателей и тематические антологии… Мы далеки от того, чтобы утверждать, что подобный «широкий бредень» вкупе с жестким отбором гарантирует появление на страницах журнала только шедевров. Но мы действительно предлагаем лучшее из того, что есть. К сожалению, журнал способен лишь отражать литературный процесс (тем более, в области зарубежной литературы), а не формировать его.

Ситуация с отечественной НФ-прозой — прямо противоположная. Практически все, что публикует «Если», написано специально для нашего издания. Те члены жюри, которые просят увеличить число произведений российских авторов, либо невнимательно читают журнал, либо, что еще хуже, нам не доверяют. На самом деле исчезновение малой и средней формы в отечественной фантастике (и не только фантастике) — это серьезнейшая проблема, о которой дружно говорят критики, публицисты, а в последнее время и сами издатели, отучившие авторов писать рассказы и короткие повести. В течение восьми — десяти лет небольшие произведения были абсолютно невостребованы на издательском рынке. За рубежом дебют начинающего автора романом — редчайший случай. У нас это происходит сплошь и рядом. «Неужели наши писатели разучились писать рассказы?»— патетически задают вопрос многие члены жюри, имея в виду, что, конечно же, нет. В то же время некоторые писатели в ответ на настойчивые предложения редакции честно отвечают: «Разучились. Не получается»… Нередко вместо рассказов нам предлагают зарисовки, а вместо повестей — главы из книги. Начни мы печатать такое, вы же первые обрушите на нас шквал упреков.