Журнал «Если», 2000 № 06

— Роваг тоже звучит нормально, — успокоил ее необычный посетитель.

— А почему мы не встретили никого из представителей твоего народа? — поинтересовалась Ортис, уже зная ответ.

Роваг чуть прикрыл свои золотистые глаза.

— Потому что казсаторы сделали нас своими рабами. Однако говорят, у людей иное отношение к рабству, и потому казсаторы держат наше существование в тайне. А когда дипломатические договоренности будут достигнуты, уж можешь не сомневаться, в них обязательно появится пункт, гласящий, что правительство имеет право самостоятельно решать свои внутренние проблемы.

— Мы тоже стали бы настаивать на включении такого пункта, — заявила Ортис и с трудом сглотнула — так сильно она разволновалась.

— А откуда ты все это знаешь? И где научился нашему языку? Как сюда попал? Почему решил обратиться именно ко мне?

Роваг что-то пропищал в ответ — наверное, рассмеялся.

— Я выучил ваш язык, воспользовавшись архивами казсаторов. Кое-кто из представителей нашего народа получил специальное образование — наш речевой аппарат не очень сильно отличается от вашего.

— Да, я вижу, — кивнув, сказала Ортис. — Однако меня поражает то, как ты свободно владеешь языком.

— Тебе не следует удивляться. Нас готозили на роль шпионов, а какая от шпиона польза, если он не понимает тонкостей чужых наречий?

— Шпионов?

— Конечно. Мы маленькие, умеем быстро передвигаться, нам легко спрятаться. Большинство ваших сканеров настроено на определенную массу и рост. — Роваг пронзительно расхохотался. — Я легко справился с системой безопасности, установленной в твоей комнате. Приборы меня просто не увидели.

— Ах, вот как! — Пытаясь немного успокоиться, Ортис повернулась и включила магнитофон. — Можно я запишу наш разговор?

— Разумеется, — ответил роваг. — Только я должен тебя предупредить: не показывай запись, предварительно не подумав о последствиях.

— Каких последствиях?

Роваг снова пискнул. Его золотистые глаза постоянно оглядывали комнату — диковинный гость оставался настороже.

— Во-первых, — проговорил он, — скорее всего, вашей группе не удастся покинуть Бисмарк с этой записью, тебя или всех вас уничтожат. А если вы сделаете то, что я расскажу, всеобщим достоянием, после вашего отъезда здесь начнется геноцид.

— Геноцид?

— Я ведь употребил правильное слово, не так ли? — Роваг нахмурился, и его бакенбарды распушились еще больше. — Уничтожение народа. Казсаторы рассчитывают многое получить от сотрудничества с людьми и не имеют права рисковать. Они потратили целое столетие на то, чтобы покорить ровагов, убивая тех, кто отказывался с ними сотрудничать. Их не нужно долго убеждать в том, что от нас могут быть серьезные неприятности.

Роваг вдруг замолчал, кончики его ушей дрогнули. Кармелита замерла, инстинктивно затаив дыхание.

— Здесь не совсем подходящее для подобных разговоров место, — наконец заявил ее гость. — Ты можешь пойти со мной?

Ни секунды не колеблясь, Кармелита ответила:

— Да.

— Мы выберемся тем же путем, каким я сюда пришел. Лазать умеешь?

— Не очень хорошо, — призналась Кармелита, глядя на лапы ровага — три пальца, два из которых большие. — По крайней мере, вряд ли сумею без посторонней помощи.

— Я захватил веревку и смогу тебя подтянуть, — успокоил ее роваг. — Мы отправимся на крышу здания, затем переберемся на другое, а потом спустимся вниз. Ты не боишься высоты?

— Нет.

Кармелита тяжело вздохнула. Комнаты членов экспедиции находились на шестом этаже здания, напоминающего отель. Внизу располагались ресторан, кладовые и еще какие-то помещения.

— Хорошо. — Роваг снова вскочил на подоконник и скорчился в тени, принюхиваясь к воздуху и прислушиваясь. — Сейчас спущу тебе веревку.

Кармелита проверила, заперта ли дверь в комнату, прицепила магнитофон к поясу и выключила свет. Вспомнив детство, она хотела было засунуть под одеяло несколько подушек, чтобы казалось, будто она лежит на кровати. Но за то время, что она провела в компании Треманда и его дружков, никто, даже чрезвычайно доброжелательный Чанг Ли, не зашел к ней после того, как она уходила к себе. Вряд ли она понадобится кому-нибудь сейчас.

Взобравшись на подоконник, Кармелита почувствовала себя ужасно неуютно, словно оказалась на всеобщем обозрении. Что она скажет, если кто-нибудь ее увидит? «Я собираюсь немного погулять»?..

Впрочем, роваг не оставил ей времени на раздумья. В тот момент, когда она взобралась на подоконник, перед ее носом появилась веревка с петлей на конце. Поставив в петлю ногу, Ортис шагнула в пустоту.

Раскачиваясь в воздухе, она вдруг засомневалась в том, что роваг сможет втащить ее хотя бы на один этаж — и вдруг почувствовала, что поднимается.

— Ухватись за край крыши, — прошептал тоненький голосок, — а затем перекинь ногу.