Журнал «Если», 2000 № 10

Э. Геворкян в статье «Последний Бастион» («Если» № 2, 2000 г.) сделал любопытное предположение: в недалеком будущем возникнет «клановая», «узкоцеховая» НФ, получат собственную НФ генетики, геологи, военные и т. п. Московский критик и профессиональный историк Д. Володихин попытался выяснить, что же такое историческая фантастика и в чем ее принципиальное отличие от других направлений НФ.

Поначалу я предположил: исторической фантастикой стоит называть те работы фантастов, в которых есть точное воспроизведение какого-нибудь пласта исторической реальности.

Но потом понял, что определение, построенное на словах «точное воспроизведение реальности», саму эту реальность не отражает. По большому счету, на протяжении всей краткой, но бурной истории постсоветской фантастики вышло только два заметных произведения, которые могут претендовать на «точное воспроизведение» от начала и до конца. Это роман Андрея Валентинова «Дезертир» (1997) и трилогия Андрея Мартьянова — «Вестники времен» (1998), «Творцы апокрифов» (1999, в соавторстве с М. Кижиной), «Низвергатели легенд» (2000).

В первом случае автор опирается на очень солидное знание эпохи Великой Французской революции, представляет, как одевались в те времена, как готовили кофе, по какому календарю жили и где в революционном Париже располагались те или иные правительственные учреждения. А. Валентинов, сам профессиональный историк, добросовестно освоил специальную историческую литературу «по широкому фронту». Но можно говорить и о философском влиянии: чувствуется, что писателю близка позиция блистательного консервативного историка и философа Томаса Карлейля.

В случае с Андреем Мартьяновым все значительно проще. Фактологической основой трилогии стала научно-популярная книга И. В. Можейко (он же Кир Булычев) — «1185 год». На нее, как на стержень, нанизываются добавки из прочей литературы о европейском средневековье. Работа И. Можейко — это умная и профессиональная популяризация исторических знаний, к тому же оригинальная по форме и, понятно, великолепно написанная. Соответственно, и производная от нее вышла недурная… если закрыть глаза на художественный уровень последователя (особенно второй и третьей книг).

Видимо, не сложилось еще особого жанра исторической фантастики. В этой сфере не существует единого комплекса книг, где соблюдались бы сюжетные, структурные, стилистические каноны, где был бы некий единый метод изложения — иными словами, все то, что называется жанром. На сегодняшний день об исторической фантастике имеет смысл говорить только как о хаосе весьма разнородных литературных произведений, где массированно используется исторический антураж (действительный, а не фэнтезийный). Возможно, на этой почве когда-нибудь и вызреет некая жанровая общность, но до этого далеко.

Когда автор этих заметок попытался собрать историческую фантастику, выросшую из отечественного материала (древнерусской, старомосковской, петербургско-имперской и советской истории), у него ничего не вышло. Парадоксально: в 90-х годах никого не заинтересовало классическое русское средневековье, галантный XVIII век и даже громокипящее XIX столетие. На одном конце хронологической шкалы в судьбе России — славяно-киевская эпоха, породившая океан фэнтези. У этого океана очень хорошо вычерчено побережье: не позднее середины XI столетия, когда правил Ярослав Мудрый.

На другом конце — Серебряный век, революции, войны двадцатого столетия. Советскую и предсоветскую эпохи «эксплуатировали» много и со вкусом.

Посередине же — колоссальный пробел.

Не нужны оказались фантастам времена Александра Невского и Дмитрия Донского, обошлось без опричной тьмы Ивана Грозного и кровавого пира Смуты, оставлены в стороне кипение петровских десятилетий, изящная пора «веселой царицы Елисавет», а с ними вместе и «век золотой Екатерины».

Казалось бы, какое обилие человеческих трагедий, какой пестрый мир отваги, жестокости, святости и предательства, какое богатство политических сюжетов! Ан нет, не надобно. Почему?

Отвечая на этот вопрос, легче всего начать с того, что оказалось востребованным.