Журнал «Если», 2001 № 02

В обществе — раскол, на улицах — демонстрации… Однажды пилоту вертолета Адаму Гибсону (Арнольд Шварценеггер) выпала честь доставить этого «человека номер два в мире» (первый — конечно же, Президент США: такой вот наивный патриотизм) в горы на отдых. Но у Адама был день рождения, и он схитрил — отправил вместо себя и под своим именем напарника. А когда пришел домой, то увидел там… ну конечно же, второго себя. Точно такого же, радостно празднующего свой день рождения в кругу семьи.

Адам еще ничего не понимает, но проницательному зрителю ясно все — на олигарха произошло покушение, факт которого решили скрыть, и вместо погибшего напарника клонировали героя Шварценеггера. Ну а дальше… Дальше начинается непрерывная цепь погонь на колесных и бесколесных машинах и перестрелок изо всех видов оружия, иногда прерываемых нудноватыми рассуждениями о необходимости или преступности клонирования человека.

В финале Добро в лице Шварценеггера (2 экз.) побеждает и разоблачает Зло, лишив человечество последних надежд на бессмертие…

Очень жалко, что начавший работу над фильмом известный голливудский пересмешник Джо Данте («Гремлины», «Игрушечные солдатики») впоследствии отказался от проекта и возложил режиссерские заботы на плечи известного в основном телевизионными постановками Роджера Спотиствуда («Завтра не придет никогда»). Возможно, Данте не допустил бы такого кондового подхода к столь сложной этической проблеме. Ведь в результате все нравственные императивы решаются при помощи кулаков Шварценеггера. Сам актер, выбывший на пару лет из кинобизнеса из-за операции на сердце и вернувшийся на экраны в 1999 году в не очень удачном «Конце света», ради «Шестого дня» отказался от участия в съемках альпинистского блокбастера «Вертикальный предел». Объяснил он свой отказ нежеланием надолго покидать жену и четверых детей.

Зря отказался. Ибо провал «Шестого дня», вслед за неудачей «Конца света» — это уж слишком!

Справедливости ради стоит заметить, что авторы фильма поначалу пытаются «соблюдать объективность» по отношению к непростой проблеме клонирования. Ведь «полировкой» сценария Кормака и Марианны Уибберли занимались такие известные драматурги, как Эндрю Марлоу и Дэниел Петри-мл. Но все дело в том, что в картине явно ощущается некий социальный заказ — все правильные и мудрые аргументы в пользу клонирования произносятся откровенными мерзавцами. А основное фантастическое и малореализуемое в ближайшее время допущение (возможность за несколько секунд через глаза «выкачать» и записать на электронный носитель содержимое мозга) является лишь вспомогательным инструментом для запугивания обывателя. Да и «неожиданный» для многих сюжетный ход — главный из двух Шварценеггеров сам оказывается клоном, — хоть и дает клонам шанс на понимание зрителями и вносит некую неоднозначность в концовку, тем не менее предсказуем и стандартен.

Но, скорее всего, причина провала этого в целом вполне добротного фильма в другом. На мой взгляд, авторы просто не смогли «попасть» в аудиторию. Ведь любителям стрельбы и погонь наплевать на нравственные проблемы, тем более такие сложные и тонкие. И поэтому плакатно звучащие в фильме доводы и контрдоводы, как будто только что сошедшие с газетных полос, публике, пришедшей посмотреть, как Шварценеггер расправляется с очередными «bad guys», абсолютно не интересны. Такие зрители приходят в кинотеатр развлечься, а не выслушивать мораль. Ну а тем, кого реально волнуют этические, философские и теософские вопросы, совсем не хочется смотреть на разрешение этих вопросов средствами кинобоевика. Таким образом, полезная во многих случаях многогранность фильма, в данном сыграла крайне отрицательную роль.

Да и грани здесь какой-то странной формы.

Дмитрий БАЙКАЛОВ

Проза

Рассел Уильям Эсплунд Диббук в бутылке

Проклятием Абрама Хаскля было то, что он родился фермером, и к тому же бедным. Землю он унаследовал от родителей и работал на ней честно, выполняя свой долг, однако же не имел при этом чувства погоды, не было у него и дара общения с живностью. В результате пшеница у него всегда была чуть ниже, чем у соседа, а цыплята — малость худосочнее.

И все же Абрам не тратил попусту времени, ругая судьбу. Пусть он беден, но все-таки не голодает. И хотя было ясно, что удачливым фермером он не станет, мечтал-то он совсем не об этом. В глубинах своего сердца он стремился сделаться рабби, и не простым рабби, а чудотворцем, как рабби Адам или Баал Шем Тов. Весь свой небольшой доход он тратил на книги и читал их и днем, и ночью. Даже когда вспахивал поле, позволяя коню самому находить путь для плуга. Поэтому наделы Абрама были самыми кривыми в долине, зато он узнал о деяниях великого рабби Менахема, который умел призывать птиц небесных. Абрам читал книги, позабыв о том, что нужно собирать яйца в курятнике; в итоге он пропустил базарный день, но изучил жизнь рабби Элимелеха, однажды совершившего в субботний день путешествие в Рай и высланного оттуда за излишнюю разговорчивость.