Журнал «Если», 2003 № 10

— Ты должен успокоиться, Фил, — заклинал Эммет. Огонек свечи отразился в его темных глазах, когда он наклонился вперед. Они похожи на драгоценные камни, подумал Фил, с множеством микроскопических граней. — Тебе скоро стукнет пятьдесят, ты стал жертвой кризиса среднего возраста. Ты барахтаешься, хватаешься за все подряд. Будет гораздо лучше, если ты полностью мне доверишься… И не следует смешивать риталин и метедрин, ты же знаешь, что их нельзя принимать одновременно.

Фил даже не пытался ничего отрицать; Эммет всегда знает правду.

— У меня такое ощущение, будто я едва успел проснуться. Словно мне приснилась вся моя предыдущая жизнь, а вуаль — то, что греки называют словом dokos — между мной и реальностью вдруг исчезла. И все встало на свои места, Эммет, — сказал Фил, взяв в руки книгу и ткнув ею в лицо агента. Странички разлетелись в разные стороны и упали на пол. — Ты знаешь, откуда у меня появилась эта книга? Я отнял ее у какого-то бродяги, который подошел ко мне в аэропорту. Будешь говорить про совпадение?

— А мне кажется странным твое утверждение, будто ты получил от какого-то бродяги экземпляр, который дал тебе я, — заявил Эммет. — На внутренней части обложки стоит значок нашего агентства. — И когда Фил уставился на пурпурную марку, он добавил: — Ты сам говорил, Фил, что от твоей причудливой диеты тебе становится хуже. Правда состоит в том, что тебе следует предоставить решать все проблемы мне. Будь честным с самим собой и признайся: ты просто пытаешься уйти от настоящей работы. Тебе необходимо сегодня же вернуться в Лос-Анджелес, самолет улетает через два с половиной часа. Возвращайся домой и принимайся за дело. А все остальное — моя забота.

Эммет говорил, а его блестящие темные глаза, словно булавка энтомолога, не позволяли Филу отвернуться, и он почувствовал, что дрожит в теплом сумраке, а вокруг усиливается шум разговоров, звяканье бокалов и бренчание пианино, сливаясь в жуткое отвратительное гудение.

— Ненавижу такой джаз, — невнятно пробормотал Фил. — Какая-то мерзкая фальшивка, переливчатые трели, какофония. Нечто похожее я слышал в аэропорту.

— Это просто фоновая музыка, Фил. Она успокаивает людей. — Эммет выудил ломтик лимона из бокала с минеральной водой, закинул в рот и принялся жевать.

— Успокаивает. Да, ты совершенно прав. Она умерщвляет, Эммет. Превращает человека в фальшивку, куклу. Воздушные волны, ничего более, осталась лишь успокаивающая музыка. Что касается телевидения… Они все делают по науке. Сам подумай, если ты успокоишь людей, уберешь острые края, лишишь их индивидуальности — иными словами, материала, который и делает их людьми… что ты получишь? Андроиды, покорные машины. Сегодня дети хотят только одного: получить степень в колледже, хорошую работу и много денег. В них нет искры, исчезли жажда приключений, любопытство, стремление к мятежу — и все довольны. Жизнь предсказуема; это хорошо для бизнеса, когда люди загипнотизированы. Целая нация безупречных потребителей.

— Ты решил пересказать мне один из своих снов? — осведомился Эммет. — Бог с тобой, Фил. Нам нужно успеть на самолет. Убраться подальше от этой шелухи, пока твоей репутации не нанесен серьезный урон. Вернись к работе.

— Но это важнее, Эммет. Мне действительно кажется, будто я проснулся после долгих лет глубокого сна.

К ним направлялся высокий грузный мужчина в блестящем сером костюме и ковбойских сапогах: черные волосы зачесаны назад, низкие баки обрамляют щекастое лицо. Он выглядел удивительно робким для такого крупного человека, а в руках он сжимал экземпляр книги «Кузнечик лежит неподвижно».

— Надеюсь, вы не откажетесь, сэр, подписать вашу книгу, — сказал он, обращаясь к Филу. — Для меня это большая честь.

— Мы заняты, — резко оборвал его Эммет, даже не взглянув в сторону поклонника Фила.

— Я понимаю, сэр, но прошу лишь о мгновении вашего времени.

— У нас деловое совещание, — сказал Эммет с такой агрессивностью, что толстяк даже отступил на шаг.

— Ничего страшного, все в порядке, — вмешался Фил и потянулся к книге — мужчина, вероятно, купил ее в магазине отеля и даже не успел снять ценник, — вытащил ручку и спросил у поклонника его имя.

Человек растерянно заморгал.

— Вашей подписи будет вполне достаточно.

У него был хриплый баритон с сильным южным акцентом.

Фил расписался и вернул книгу, он столько раз это проделывал, что руки двигались почти автоматически.

Однако мужчина смотрел на Эммета, а не на подписанный томик.

— Кажется, мы знакомы, сэр?

— Вовсе нет, — сердито ответил Эммет.