Журнал «Если», 2005 № 05

— Ты нас проверяешь, да? — вдруг спросил Жорка. — Макс, объясни ему, ты умеешь.

— Можно объяснить только то, что знаешь. А не то, что чувствуешь. Иначе получится вранье. Мы все, сколько нас есть, чувствуем одинаково: ты пришел за нами и теперь ты будешь нас вести. А если все люди чувствуют одинаково, то это, наверное, и есть правда?

— Я был не один.

— Да, — сказал Макс. — Только он, твой товарищ, вести не может. Его самого кто-то все время ведет.

— А вы пытаетесь вести меня! — не выдержав, крикнул Руслан. — Вы заставляете меня делать то, чего я не хочу! А я никакой не вожак, я просто человек, я мнеморедактор, понимаете, я ничего больше не хочу, меня моя жизнь вполне устраивается не хочу никого никуда вести! Понимаете, ребята? Когда я был такой, как вы, я тоже вечно куда-то залезал и чего-то искал, а теперь мне тридцать четыре года, я хочу жить, как все нормальные люди, чтобы работа, деньги, дом, жена, дети…

— У тебя есть дети? — некстати удивился Ренатик. — А много?

— Один, сын… — и тут у Руслана перехватило горло.

Вовсе не так уж были ему нужны деньги, тут он детям малость приврал, и о семье пока не задумывался — объяснять детям, для чего ему вдруг понадобилась Лали, было бы глупо и несуразно… но врать о Га-рибчике он не мог…

— Мы тоже дети, — вдруг сказал Ренатик. — И нас, наверное, тоже кто-то любит. Только мы не знаем — кто. Может, ты отведешь нас к нему?

Руслан справился с комом в горле.

Что же такое сидело в ребятах, если понадобилось изымать ЭТО и вставлять красивые картинки безмятежного детства — но с игрушечным оружием? Какая такая бомба или мина замедленного действия была в них заложена с рождения или же в первые годы жизни? Что обитало в их памяти, если даже уцелевшие кусочки оказались так сильны и непобедимы?

Что означали все эти пластмассовые пистолеты и автоматы, дорогие куклы в камуфляжных комбинезонах и арбалеты с настоящими стрелами?

— Я понятия не имею, куда вас вести, ребятки, — признался он. — Все прочее — ерунда. Если бы я знал такое безопасное место, куда вас отвести, я бы это сделал, а не торчал сейчас с вами на дурацкой крыше.

— Ты поверь, для нас самое безопасное место — это аэропорт, — сказал Жорка. — Там наши братья, и они сумеют нас защитить.

— Только им сейчас очень плохо, и я это слышу, — добавила девочка.

— Ребята, я чего-то не понял. Кто ваши братья? Эти сволочи в масках, которые захватили ни в чем не повинных пассажиров и собираются их расстреливать по одному? Ради того, чтобы такая же сволочь, планировавшая весь этот ад, была отпущена на свободу?

— Да, — сказал Макс.

— Вы их видели? Вы с ними говорили? Как вы вообще додумались, что это ваши братья?

Ответа не было.

— Ну, знаем и знаем… — пробормотал мальчик лет десяти, кажется, его называли Эмиль.

— Вы впервые услышали о них, когда Тимур включил в машине приемник.

— Ну и что? — удивился Жорка.

Тут до Руслана дошло — в сообщении о террористах, очевидно, был заложен какой-то вербальный код, и он сработал. Активизировалась та самая мина замедленного действия — и дети устремились на помощь профессиональным убийцам.

И эти трогательные ребятишки каким-то образом умудрились сделать из него своего сообщника…

Неплохой расчет: кто бы не пожалел заблудших и обреченных детей?

Руслан, как многие мужчины, не имеющие способностей лидера и вынужденные весь век ходить в подчиненных, хорошо освоил искусство сидеть одной задницей на двух стульях. Он неплохо чувствовал себя, когда обстоятельства плотно усаживали его на один стул, но при необходимости прекрасно справлялся с двумя, получая от этого обычное спокойствие бесконфликтного человека, для которого и рядовая размолвка со своей женщиной — почти трагедия. — Ладно, — сказал он. — Идем искать спуск.

И они пошли по типографской крыше — сперва шли, потом бежали между тусклыми квадратами выгнутых к небу окон. Крыша оказалась неожиданно липкой, детей это и пугало, и смешило, так что приходилось на них покрикивать, пока не добрались до отдаленного края. А там, связав веревкой одежду, понемногу спустились вниз и оказались в узком пространстве между вековой канавой и глухой типографской стенкой. Едва не свалившись в стоячую воду, вышли на край пустыря — и там уж глазастый Жорка высмотрел начало парковой аллеи.

До парка добежали, держась за руки, никому не давая отстать, а дальше Руслан сориентировался, куда двигаться, чтобы отыскать брошенный микроавтобус.

Он надеялся, что дети еще раз убедятся — машина встала на мертвый якорь, и от всей ночной суеты устанут и начнут клевать носами.

Не вышло.

Старшие мальчики стали таскать камни и мостить их под передние колеса. Они были бодры, словно только что проснулись и хорошо позавтракали. Малыши присоединились. Пандус из камней должен был расползтись — но удержался, и микроавтобус, к большому удивлению Руслана, выполз на асфальт.

Стараясь не думать о том, что сейчас творится в «Мнемозине», Руслан усадил детей и сделал все, чтобы поскорее затеряться в паутине городских улиц.

* * *