Журнал «Если», 2006 № 03

Первыми откликнулись не металлурги, не биржевики, а средства массовой информации. Вышел на связь корреспондент популярной экономической телегазеты «Коммерс-уикли» Грифон Залетный. Он высунулся из голографа в фирменной майке на накачанном торсе, загорелый, улыбчивый, с микрофоном в вытянутой руке. С таким же успехом он мог держать соленый огурец. От голографического микрофона пользы столько же, звук идет через внутренние микрофоны корабля. За спиной корреспондента пенились океанские волны и бегали по золотому песку обнаженные девушки с фигурами моделей.

– Здорово, пацаны! – Грифон был развязен и нагл. – Кто у вас тут главный?

– Ну, я капитан, – не сразу ответил опешивший Басильев.

– Работаем! – рявкнул Грифон куда-то в сторону и сладко улыбнулся. – В прямом эфире Грифон Залетный, «Коммерс-уикли». Сенсация последнего часа – пойман астероид из чистого ванадия. Это такой ценный металл. Впрочем, это еще надо выяснить: кто кого поймал? А наш первый вопрос – капитану Басякину. С чего вы взяли, что это ванадий?

– Басильев моя фамилия, – хмуро поправил репортера Сашка. – Аппаратура показала – ванадий. А вот образцы.

Он принялся совать в глаз голографа куски металла.

– Ладно, ладно, можете убрать железки. – Грифон явил левую руку с запотевшим стаканом. В стакане болтался слоистый цветной коктейль и грудились кубы прозрачного льда. В данный момент репортер не присутствовал в кадре и откровенно злил Сашку, которого как раз видели все зрители газеты. А Сашка только сейчас вспомнил, что Залетный носит титул короля провокации.

– Господин Басякин, – продолжал измываться Грифон, – астероид Христина Баунти, который, по вашему утверждению, состоит из чистого ванадия, несется со скоростью тридцать километров в секунду, все больше удаляясь от Земли и Луны. Как вы собираетесь его развернуть обратно?

– Ну, мы… – Басильев замялся, – применим разные современные технологии.

– Например? – Залетный Грифон, похоже, решил его доконать.

– Поставим тормозной двигатель и направим астероид по укороченной орбите обратно к центру. Если даже на это понадобится несколько лет, нас это не пугает.

– Вы назвали свою компанию «Короли ванадия». Но вы, ребята, больше похожи на нищих мусорщиков. Ваше судно, извините, имеет какой-то больничный вид. И вообще, все старые ведра этого типа давно отправлены на переплавку. На какие, пардон, шиши собираетесь корректировать орбиту?

– Не твое дело! – Сашка Басильев уже плохо себя контролировал.

– И последний вопрос, – довольно ухмыльнулся Грифон. – Вы любите шоколадные батончики «Баунти»?

– Я не ем опилки даже в шоколаде!

– Итак, господа, мы побывали на борту космической шхуны команды капитана Баськина, – торс Грифона втянулся в голограф. – Этим забавным мусорщикам повезло. Мы с вами знаем, какой категории граждан везет больше всего. Теперь начинается эпопея…

Изображение и звук пропали. Осталась плавать только заставка-логотип «Коммерс-уикли».

– Вот ублюдок! – бушевал Басильев. – Так бы и врезал по морде.

– Он только этого и ждал, урод имплантованный, – мрачно отозвался Петлов. – Голограмме ничего, а зрителям потеха. Но этот хрен Залетный прав в том, что нужна прорва денег на торможение и обратный полет. Откуда мы их возьмем?

– Дадут, – убежденно ответил Басильев. – У нас, считай, мировые запасы ванадия. Дадут – и еще уговаривать будут, чтоб взяли.

Уже через час компьютер подал голос и сообщил, что почтовый ящик на грани перегрузки. Пришлось разбирать почту, которая продолжала непрестанно прибывать. Первым посланием оказалась видеооткрытка. Какая-то Лана Вышивалец демонстрировала свое идеальное тело и предлагала капитану Басильеву и это тело, и руку, и сердце.

– Интересно, сколько ей лет? – смутившись, спросил капитан, ни к кому конкретно не обращаясь.

– Может, двадцать, – пожал плечами Петлов, – может, сто двадцать. Имплантанты…

«Мы три подружки-хохотушки, – заверещала следующая фотка, – хотим с вами дружить. Вас ведь тоже трое».

Три мокрые девицы кувыркались на краю бассейна. Похожие, как близнецы, они различались только тоном волос и голосов.

– Их что, по одному шаблону всех кроят, этих имплантанток? – удивился Еванов.

– Конечно, – подтвердил капитан, – мода стандартна. Хотя, я думаю, есть и другие модели.

Как в воду глядел. Далее последовали три дюжины посланий от красоток нескольких фасонов, но с одними и теми же предложениями. Возраст, что характерно, указала лишь одна – 24 года. Но учитывая, что еще полстолетия назад женщины получили конституционное право не указывать возраст в документах, то и здесь верить было нельзя.