Журнал «Если», 2006 № 05

— Вендона совершенно неописуем, — говорила Люси, шествуя вместе с отцом по садовой дорожке. — Он был так горд и высокомерен, что носил железные мокасины и давил ими людей. Поэтому племя наконец решило, что молодость и неопытность не могут служить оправданием его деяниям, и изгнало Вендону. Его отвели к реке, посадили в каноэ и оттолкнули лодку от берега. Течение вынесло его в океан. Вендона так и не вернулся.

Я видел сцену и раньше, но эти слова впервые вызвали озноб. Я нажал паузу. И вспомнил состояние Уэллса, когда он просматривал ролики о своем будущем. Теперь я вдруг осознал, что он снял фильм о себе… нет, не один фильм, а два. И Кейн, и Джордж Минафер были двумя ипостасями Уэллса. Избалованные, испорченные, высокомерные, презирающие окружающих красивые мальчики, слепо бредущие к возмездию. Каковое они и получили, все трое, словно сами его искали, подталкивая мир и близких людей к достижению этого эстетического результата. Неудивительно, что Уэллс оскорблял собеседников, пока не слышал «нет», потому что на каком-то подсознательном уровне чувствовал, что заслуживает подобного. Может, он отказался от моего «да», потому что нуждался в этом «нет». Бедный ублюдок!

Я уставился на экран. Далеко не все здесь было ловкостью рук… а если и было, то казалось гениальной ловкостью рук. Уэллс выхватил шедевр из воздуха точно так же, как выхватил ключ из уха Барбары Кернер. И все же, чтобы сохранить собственное достоинство, швырнул последнюю копию шедевра в океан.

Но через неделю фильм восстанет из пучины, полная версия, которую я подарю миру как доказательство невероятного таланта Уэллса и как предательство его последней воли. Всего через шестьдесят три года после его смерти. А я снова буду в игре.

Если позволю кому-нибудь увидеть этот фильм. А если нет? Что тогда? Чем я заполню свои дни?

За спиной послышались шаги Мойры и звяканье льда в стакане. Она явно собиралась сказать что-то абсолютно неуместное, и мне придется попросить ее уйти.

Но она молчала!

Наконец я повернулся к ней — как раз в тот момент, когда она заговорила.

— Что это? — спросила она, лениво роясь в открытой коробке со всякой чепухой. На ее ладони лежал приз: иззубренный наконечник копья на черном прозрачном основании.

— Это? Премия за лучший оригинальный сценарий, с кинофестиваля в Триесте в 2037 году.

Мойра повертела приз, положила в коробку и улыбнулась.

— Собственно говоря, Дет, я пришла сюда, чтобы спросить, не хочешь ли поплавать. Всю эту неделю содержание ультрафиолета было рекордно низким.

— Поплавать?

— Ну, знаешь, вода. Пляж. Голые женщины. Пойдем со мной, и обещаю, ты не обгоришь.

— Ожог меня не волнует, — отмахнулся я. — Но эти воды нашпигованы акулами.

— В самом деле? Где ты это слышал?

Я выключил монтажер и поднялся.

— Неважно. Дай мне минуту — поищу костюм.

Перевела с английского Татьяна ПЕРЦЕВА

ВИДЕОДРОМ

ИНТЕРВЬЮ Марина и Сергей Дяченко: «Мы придумывали саракшанский язык…»

Как мы уже сообщали в рубрике «Курсор», к работе над крупномасштабным кинопроектом — экранизацией повести братьев Стругацких «Обитаемый остров» (продюсер А.Роднянский, режиссер Ф.Бондарчук) — подключились известные фантасты Марина и Сергей Дяченко. О своем участии в сценарии будущего фильма супруги рассказывают нашим читателям.

— Как родилась идея подобного сотрудничества? Как работалось с Бондарчуком?

— Случилось так, что незадолго до Нового года нам позвонил Александр Роднянский — мы с ним знакомы давно, нас связывали совместные творческие проекты (последний из них и самый крупный — экранизация нашего романа «Ведьмин век»; сценарий, написанный нами, был одобрен и принят, если все пойдет, как ожидается, скоро начнется работа над фильмом), Александр Ефимович предложил нам прочитать сценарий «Обитаемого острова», написанный Эдуардом Володарским для Федора Бондарчука, и «посмотреть на него глазами фантаста» — потому что классик российской кинодраматургии все-таки в первую очередь реалист, У нас немедленно возникло несколько предложений, мы передали их Роднянскому, и в январе в Москве состоялась встреча с продюсерами будущего фильма, А.Роднянским и С.Мелькумовым, и Федором Бондарчуком.

Бондарчук поначалу глядел с подозрением. Потом сказал: «Это наши люди. Ну что ж, давайте поработаем».

И мы поработали, Первый вариант сценария был написан очень быстро, нереально быстро по киношным меркам. Дни работы над ним были одними из самых счастливых в нашей жизни. Мы будто смотрели это кино — так и эдак, и еще пересматривали.