Журнал «Если» 2007 № 01

— У меня поезд сошел с рельсов, — буркнул Людвиг. Венди прыснула от смеха. — О да, — согласилась она. — Не иначе как высшие силы решили послать знак. Оставь ты эту ерунду — нет ничего глупее, чем искать тайные смыслы. Совпадения на то и совпадения, что не значат ровным счетом ничего. Успокойся, все будет в порядке. — Конечно, — Людвиг выдавил улыбку. На краю сознания скреблись невидимые крабы. За годы супружества Людвиг твердо усвоил одно: если жена что-то решила, переубедить ее нельзя. Раз уж она собралась ехать на поезде, значит, так оно и будет. Людвиг подозревал, что если бы он пошел на крайние меры и запер их с Даникой в спальне на втором этаже, Венди бы и это не остановило. Сбежала бы, связав лестницу из разрезанной на полосы простыни. Очень аккуратную лестницу.

Все, что он мог, это попытаться остановить крабов; выяснить, как прогнать их от поезда. Беда в том, что человечество за всю свою историю ни разу не задумывалось над вопросом отпугивания крабов — его больше интересовало, как их приманить, желательно уже готовых к употреблению, с рисом, зеленью и соевым соусом.

После обеда Людвиг битый час слонялся по дому, пытаясь найти выход. Но мысли разбегались, как пугливые мыши. Мерный перестук башенных часов в гостиной напоминал о железной дороге. Кукушка, выскочившая отрапортовать о новом часе, прокричала глумливое «ту-ту». Эйнштейн сто раз прав насчет относительности времени. Сонные сутки летней субботы и сутки до того, как чудовищный взрыв разнесет поезд, на котором едут любимая жена и дочь, — совершенно разные сутки. Выглядывая в окно, Людвиг видел Данику, играющую на заднем дворе с пирамидкой из разноцветных колец. Рядом в плетеном кресле сидела Венди и листала журнал; легкий бриз колыхал ленты на соломенной шляпке. Почти пастораль, но Людвиг в кровь сгрыз ногти.

Чтобы успокоиться, он решил съездить в зоомагазин. Аквариум Людвиг поставил на переднее сиденье, на всякий случай пристегнув ремнем безопасности. Кто знает, какие правила распространяются на рыб. Не хватало еще лишиться прав из-за подобной глупости.

Ехать все равно пришлось медленно, иначе вода бы расплескалась. Кроме того, Людвиг сделал изрядный крюк — вместо центральной улицы проехался вдоль окраины, по узеньким аллеям, у которых вместо названий были лишь номера. Вдоль обочины стояли похожие как две капли воды белые домики с неизменной красной черепицей и аккуратно подстриженными лужайками. Изредка встречались добропорядочные отцы семейств, как на подбор лысоватые, полные и в клетчатых рубашках. Перед каждым стояла новенькая блестящая жаровня, прямо из каталога заказов. Людвиг старался не смотреть по сторонам, уставившись в воображаемую точку метрах в пяти впереди машины. Главное, чтобы они не начали махать и скалиться в улыбках — верный признак того, что дело плохо. Сколько фильмов ужасов начинается с подобной идиллии? Людвиг поймал себя на том, что опять ищет дурные знаки там, где их нет и в помине.

Он свернул на Сосновую улицу, проехал два квартала и ударил по тормозам. Из-за вишневых деревьев красный краб размером с небольшой автомобиль махал увесистой клешней. Чудовище то ли приветствовало, то ли подзывало на пару слов. Людвиг запоздало понял, что принял за монстра вывеску морского ресторанчика. Можно было догадаться: настоящие крабы не носят капитанских фуражек.

Перегнувшись через руль, Людвиг уставился на вывеску. Ничего особенного: крашеная фанера да электрические гирлянды. Единственная подвижная клешня вращалась на выпуклом шарнире, к ней прилепилась пара рыбок из гнутых неоновых трубок.

Людвиг вздохнул. Вселенная определенно решила свести его с ума, подсовывая крабов в самых неожиданных местах. Нервы того и гляди лопнут. Можно уже набирать номер лечебницы: Людвиг не сомневался, там его примут с распростертыми объятиями. С другой стороны, на то он и исследователь, чтобы подмечать мельчайшие детали. Одиндва краба — еще случайность, третий — уже закономерность.

Раздался протестующий гудок; в зеркальце Людвиг увидел груженый досками пикап, которому он перегородил дорогу: ширина улицы не позволяла разминуться. Людвиг проехал вперед, и вывеска скрылась за деревьями. Когда он снова ее увидел, взгляду предстал неприглядный задник — вздувшаяся фанера да серое дерево.

В магазин он успел за полчаса до закрытия. Посетителей не было, а продавщица лет пятидесяти, полная женщина в очках, собиралась уходить. Высыпав на прилавок содержимое своей сумочки, она с пугающей методичностью раскладывала пудреницы, тюбики губной помады и прочие хитроумные приспособления, призванные обмануть время. Двигаться с околосветовыми скоростями она вряд ли догадывалась.