Журнал `Юность`, 1973-2

Сперва думали принимать присягу молодых солдат всем полком на плацу. Неожиданно установились такие морозы, что темными утрами бегали по визжащему снегу на зарядку в бушлатах и шапках. Было приказано присягать в казарме по подразделениям.

День присяги был объявлен выходным днем. Готовясь к нему с вечера, подшивали на полученные со склада мундиры полотняные подворотнички, купленные на первые солдатские деньги.

Иголка попалась Сметанину тупая и толстая, туго входила в плотный материал мундира. Пришить надо было таким образом, чтобы подворотничок высовывался над воротником на два миллиметра. Сергей исколол пальцы, но тонкий лоскут полотна то шёл волнами, то кособочился.

— Посмотри… Нет, ты посмотри, Сережа, какой у меня мундир! — приговаривал Расул, весело глядясь черными глазами в треугольный осколок зеркала, прислоненный на подоконнике к темному стеклу.

— Чёрт с ними, с мундирами!..

— Ты не в духе? Почему?

— Расул, ты слишком затянулся, отпусти ремень,—

Ярцев уже стоял в парадной форме; пуговицы, пряжка ремня, надраенные асидолом, сияли золотом в электрическом свете; лишь тонкие его ноги, противореча щёгольству мундира, болтались в голенищах кирзовых лапог. — Кончай психовать, Серега; подшивайся быстрее, пойдем на пару Иванову докладывать…

— Иди, — сказал Сметанин.

— Ну, что, салаги, с кем в шахматишки? — спросил Золотов, входя в класс. — Не сдюжишь никак?

Расставляй фигуры, я тебе подошью. — Он потянул мундир из рук Сметанина.

Золотова вводило в азарт то обстоятельство, что каждый раз, играя со Сметаниным в шахматы, он проигрывал; Сметанин делал ходы, почти не задумываясь, небрежно двигал пешку или бросал по диагонали слона… И говорил-то он в конце игры уже не «мат», а «опять» и улыбался.

Прежде во взводе Золотов обыгрывал всех.

— У самого руки есть, — сказал Сметанин.

— Расставляй… расставляй… Смотри, как я сварганю.

Золотов достал из ящика своего стола жилку проводника, пассатижи, откусил ими нужную длину жилки; выставив крепкие белые зубы, зажал ими проволоку и вытащил её из жилки. Он взял из рук Сметанина мундир, оторвал подворотничок, обернул материал вокруг жилки и начал подшивать.

— Игла у тебя дрянь… Расставил?

— Какими играть будешь?

— Загадывай.

Сметанин заложил в кулаки белую и чёрную пешки.

— Изладил, — бросая на стол мундир, сказал Золотев. — Левую, — указал он на руку Сергея.

Сметанин разжал ладонь.

— Ба, опять чёрные… Судьба такая.

— Ты ему мундир отлично заделал, — сказал Градов. — Дай жилки, товарищ ефрейтор…

— Возьми в ящике. Да не всю хватай.

— Достанем ещё, товарищ ефрейтор…

— Играй белыми, мне все равно. — Сметанин повернул доску белыми фигурами к Золотову.

— Нашелся Ботвинник! — Золотое вернул доску в прежнее положение.

— Рядовой Сметанин, — приоткрыв дверь и не заходя в класс, сказал Иванов, — у вас как койка заправлена?

— Была нормально.

— Идите посмотрите и переделайте…

— Я не виноват, если на ней кто-то валялся…

— Не пререкайтесь, а выполняйте!

— Солодя, чего ты к нему цепляешься?.. Видишь, мы в шахматы наладились. Какие койки, когда через двадцать минут отбой? — Золотое сидел на стуле в расстёгнутой гимнастерке и рассматривал фигуры на доске. — Ходи, — бросил он Сметанину.

— Вас не спрашиваю, не встревайте, не разлагайте молодых солдат…

— Опять конем походил… Так… — Золотов двинул пешку и повернулся к Иванову. — Ты чего покраснел?.. Не лопни, смотри…

— Встать! — вдруг крикнул Иванов.

Золотов медленно встал и тяжёло посмотрел на сержанта.

— Объявляю вам два наряда вне очереди! — сказал Иванов.

— Замучаешься, друг мой… Скучный ты человек… — Золотое нарочито зевнул.

Сметанин быстро встал.

— Товарищ сержант, я сейчас все сделаю! — Боком мимо Иванова Сергей вышел из класса.

«Не хватало только, чтобы люди из-за меня ругались…»

Кровать была действительно слегка примята. Сметанин сдернул одеяло, простыни, разбил руками неровности матраца, натянул одну простыню, а вторую сложил так, что по краям образовались маленькие валики. Эту хитрость он подсмотрел у старослужащих в роте; теперь, когда он накрыл всё одеялом и туго заправил его под матрац, постель гляделась ровно, как кирпичик.

«И мы не лыком шиты…»

— Тозарищ сержант, ваше приказание выполнено! — подошел Сметанин к Иванову.

Сержант кивнул.

— Разрешите вопрос, товарищ сержант…

— Пожалуйста…

— Товарищ сержант, можно мне сегодня не ложиться спать?

— Это как понимать-думать?

— Жалко постель мять.

— Спать положено каждую ночь, — серьезно и убеждающе сказал Иванов. — А койки положено заправлять каждое утро… Жизнь и всякое дело состоят из мелочей… Сегодня койку не заправил, завтра… Ясно?

«Я пошутил», — хотел сказать Сметанин, но, взглянув на Иванова, который смотрел на него внимательно и грустно, сказал:

— Так точно, товарищ сержант, ясно!..