Журнал «Юность» №06/2022

Перевал – первых ласточек вал,
Переход из пустыни забвенья
К новым всходам весенних растений —
Новой жизни неявный сигнал.

Остается заснеженный дом

И все те же мохнатые елки.
Перестроились стрелки, и толку?
Тишина и гирлянды кругом.

А на деле закончился год,

И как будто закончилось что-то,
Что хватает за шею кого-то
И ни петь, ни дышать не дает.

Что же делать? Да запросто жить.

Так же лить из пустого в порожнее,
Но однако теперь осторожнее,
Чтоб ни капли уже не пролить.

ЗАКОУЛКИ ПАМЯТИ

Мы оставляем душу в тех местах,
Которые привыкли видеть сами
Еще незамутненными глазами,
И воздух там блаженной пылью пах.

Проходит время, мир проходит мимо,

Уходит старый город на покой,
Но остается навсегда живой
В созвучье слов, во снах и на картинах.

Никита Красовицкий

Родился в 1998 году в подмосковном городе Пушкино в семье музыкантов. В 10-м и 11-м классах школы посещал литературную студию МГУ «Луч» Игоря Волгина. С 2016 года – студент Литературного института имени Горького, поэт, музыкант. Публикация в альманахе «Тверской бульвар, 25» (2022).

* * *

О, будет день, что, грудь распотрошив, мне органы раскинет по кусочку, тогда слова, не взяв карандаши, в тетради жизни мне поставят точку.

И кто-нибудь пойдет туда, где крик, где смерть не предвещала эпилога, откроет мой забытый черновик и не найдет в нем ничего такого.

* * *

В носках есть та же красота, что и в изяществе красотки. Я так сказал как раз тогда, когда снимал свои кроссовки.

Но всем носкам приходит срок, и красота блондинок чахнет, – ведь если порван, стар носок, то там изяществом не пахнет.

САМОИЗОЛЯЦИЯ

Залитая чаем простынь, имя на серебре,
кровать не мягче потом покрытого тела;
комната, испытавшая мои фантазии на себе,
держалась крепко, хоть и дверь скрипела.
Молчание случалось громче синхронного пения —
оно как море: я плавал на полном чемодане планов
мимо картин Куницына, пыльных листьев сухого растения,
и мысли транслировались по вымышленным каналам.
Я летел по комнате маленьким самолетом, круша лопасти,
и, падая в реальность, в которой неравномерность – везде,
мне говорилось, я болен. Но в какой области?
Тараканы бегали по моей центральной нервной системе.
В горбатых наушниках, щелкая пальцами под Пьяццоллу,
удивлялся себе, что в кои-то веки брожу по Москве.

А потом сказали, что изоляция

и что жизнь твоя висит на волоске.

Проза

Маргарита Шилкина