Журнал «Юность» №07/2024

«Может, дать обет?» Мысль была странной, диковатой. Мелькнув, она вроде и ушла, но не отпускала, томительно присутствуя на задворках сознания. Валентина не была религиозна, она не особо верила в чудеса, которые совершаются по прихоти некого божества, но ее душа и тело требовали действий.

Снова подошла к окну. Ветер утих, но дождь сменил снег. «Будет гололедица», – машинально отметила Валентина. «Хорошо, положим, обет. Но на сколько отказываться? Навсегда – это уж слишком. Может, на неделю, максимум две? И от чего? Так, чтобы ощутимо и переносимо одновременно?» – думала она, пришептывая.

Тоскливо огляделась. Можно было перестать надевать украшения, но она и без того практически ничего не носила. Не покупать одежду тоже не подойдет, она давно не следит за модными тенденциями. Сладкое Валентина не любила, театральные премьеры давно не посещала. Попробовать заняться спортом? Она вздрогнула, представив себя в зале фитнеса. Перестать есть колбасу? Жертва показалась чрезмерной.

Посмотрев вокруг, Валентина заметила пустой бокал.

Мысль не пить она отмела, даже не начав ее думать. Во-первых, как скоротать вечер без единственного удовольствия? Во-вторых, она и не пьет вовсе: пара бокалов вина на ужин – слишком мало, чтобы от них отказываться. Если перестать пить, есть колбасу и смотреть телевизор, тогда можно завернуться в белую простыню и ползти в сторону кладбища, как советовал поступать школьный военрук, если случится ядерный взрыв. И сколько не пить? Два-три дня в неделю? Максимум четыре.

Пожалуй, оставлю как есть, подумала Валентина, хотя внутренний голос зудел – выбор очевиден. И услужливо подсказал, что стоит пойти в церковь – обсудить этот вопрос со священником.

«А если не выдержу?» Открыв поисковик, облегченно выдохнула. Оказывается, хитромудрая церковь предусмотрела подобное и заранее предупредила, что простит. Надо только прийти в храм и попросить священника прочесть тебе молитву из специального молитвенника. И все, договор с Богом разорван.

Официальное разрешение нарушить обещание взбодрило, так что Валентина еще долго не могла уснуть, хотя и договорилась сама с собой утром отправиться в храм.

* * *

Проснулась она от ломоты во всех частях невыспавшегося тела и некоторое время уговаривала себя перенести встречу. Тем более что в церкви ее никто не ждал. Победу одержали все те же вредность и упрямство. Пошла.

За ночь снег с дождем образовали каток. По скользкому нечищеному, местами присыпанному песком льду она перемещалась уточкой. С трудом, но добрела. Центральная площадь хранила следы попыток каждого следующего мэра придать ей современный вид.

Слева высился остов недостроенного скалодрома для подростков, по центру в псевдостаринном особняке нарумяненные девушки предлагали кофе, сваренный «по старинной русской технологии в самоваре». И во всю стену древней крепости тускнело электронное табло – подарок городу последнего градоначальника. Лишь однажды на нем зажглась надпись «Росия – великая наша страна», но через пять минут под хохот заметившей опечатку толпы пропала навсегда.

Перемены не коснулись только единственного в городе подземного перехода. Сколько себя помнила Валентина, возле лестницы мужик, сдвинув несколько ящиков, торговал салом «на вес», рядом вечная старушка разложила вязаные цветы – символ любовной тоски, которую хорошо бы заткнуть за плюшевый коврик с мишками. Коврика Валентина не имела, но пообещала себе, как обычно, на обратном пути купить букетик из крашеного удушливого поролона. Дальше торговали «импортом», предлагая примерить «прям здесь, а я вас полотенчиком загорожу».

Вышла наверх с другой стороны. У ворот церкви вечная нищенка неумело дергала коляску, второй рукой она неловко прижимала к себе плотно увязанный куль, символизирующий младенца, с пришпиленной к нему бумажкой с печатью – будто бы выписку из его истории тяжелой болезни. И здоровый малыш давно задохнулся бы от тряски в этом тряпье.

А чуть в стороне толпа: два мужика жуликоватого вида предлагают подержать белых голубей. Толпа восторженно ахает, ухает вместе с ошалевшими птицами. Взял голубя в руки – плати. Но, кажется, никто не сердится на эту уловку. Тут же суетился остроглазый паренек. «Карманник, наверное». Валентина немного воспрянула от мысли, что это не ее сын.

В церкви батюшка внимательно смотрел на нее, но, кажется, не слушал, а припоминал, где мог ее видеть. На всякий случай Валентина не стала представляться: может, он приятель ее бывшего мужа и они потом станут обсуждать, как она приходила.

Батюшка, как оказалось, слушал:

– Вы все правильно сделали. Не пить, даже такую малость, – очень хорошее решение. Я не гадалка, предсказать, что от этого ваш сын перестанет делать ставки, не могу, но польза от жертвы Богу бывает всегда.

Втайне надеявшаяся, что священник высмеет ее замысел, Валентина понурилась.

– Сколько?

– Нисколько не пить, ни капли.

– Я имею в виду, сколько времени.