Журнал «Юность» №08/2021

– Я бы соврал, – невесело усмехнулся Ойгор, – да охотники все выболтают по стану за чашкой араки. И про то, откуда она взялась, и про то, что прожила со мной у одного очага две луны.

– А это уж вообще… – злилась сестра. – Какой позор… Что люди скажут? Вот же навязался ты на мою голову! Мы почтенная семья, Ойгор. Мы – это я и муж. Да и отца нашего еще добрым словом вспоминают. А ты… ты… мало что бесполезный, так еще и связался с какой-то безродной девкой. Да лучше бы ты…

– Продолжай. Что? Умер? – спросил Ойгор. – Уж прости.

– Что она делала-то в Тайге? – пытала сестра. – С головой у нее точно ладно? Раз сама не знает, кто она.

Она бросила полный презрения и отвращения взгляд в сторону Эркеле, которая залилась смехом, потому что малыш принялся щекотать ее.

«Да у нее голова яснее твоей», – подумал Ойгор.

– Мне не важно, кто она, – сказал он вслух. – И ты не забыла, что я – единственный сын в семье и теперь ее глава? Поэтому, пожалуйста, прибереги наставления для своих детей. И говоря о детях, они ведь лучше чувствуют, каков человек на самом деле. А теперь посмотри на своего сынишку. Ему Эркеле понравилась сразу же.

– Глупости, – отмахнулась сестра.

– Не упрямься. Я лишь прошу приютить ее до свадьбы. Остальное – моя забота.

– Она хоть девушкой была? – прищурилась сестра, скрестив руки на груди.

Ойгор от такого вопроса даже рот открыл.

– Я не знаю, – возмутился он, когда дар речи к нему вернулся.

– Как же, не знает он! Кому другому рассказывай. У тебя и постели-то второй в доме не сыщется. Она развернулась и направилась к Эркеле.

– Я спал на маральей шкуре, которой ноги лечу, а укрывался шубой, – весело сказал Ойгор, догоняя сестру и обнимая за плечи.

– Отстань ты, несчастье. – Она дернула плечом. – Ладно, пусть живет. Научу ее, чему смогу.

– Она быстро соображает, вот увидишь.

Он чмокнул сестру в щеку, а затем присел рядом с Эркеле и поцеловал ее руки.

– Я пойду, любимая. Сестра тебе все покажет: где спать, из чего есть, зачем какая вещь нужна.

Я завтра рано утром заеду. Прогуляемся, посмотришь нашу реку, лес, горы. Не бойся ничего.

– Ойгор… – прошептала Эркеле, до последнего не отпуская его руку.

Он сдержал обещание, и еще до рассвета пара отправилась к перевалу. Остановились на каменистой площадке, вытоптанной сотнями ног тех, кто приходил сюда полюбоваться видом на ущелье и лежащую далеко внизу долину. Кое-где пробивалась молодая трава, а в одном месте уже расцвели мелкие белые цветы. Одинокая погибшая сосна склонила искривленный сухой ствол и тянула вниз руки-ветки.

Наверху дул сильный ветер. Такой, что Эркеле казалось, он может унести ее прочь. Но Ойгор крепко держал свою невесту за руку.

– Что это шумит? – спросила девушка.

– Водопад. Вон там, смотри. – И он указал рукой на противоположную сторону ущелья. – Вода летит вниз и шумит.

На теле лесистых гор виднелась светлая неподвижная лента воды.

– Не вижу, что летит, – не поверила Эркеле. – Она не шевелится. И смотри, какая тоненькая. И так шумит?

– Просто очень далеко, – засмеялся Ойгор. – Я потом покажу тебе другой водопад. Мы даже сможем очень высоко взобраться. Почти туда, откуда срывается поток.

В самом ущелье ничего не было видно из-за плотного молочно-белого тумана. Будто сам Тенгри[7] пролил туда кумыс из огромного глиняного кувшина. И не было видно ни мутно-голубой реки, бегущей до самого Алтын-Келя[8], ни стойбища, что разрослось на речных берегах, ни пышной зелени, украшавшей теплую долину, куда лето приходило намного раньше.

Они подошли к самому краю, и Эркеле вглядывалась в горизонт пытливым восторженным взглядом. Самая высокая гора была покрыта снегами и прочно держала на себе небосвод. Дальше горный хребет был почти того же цвета, что и небо. Эркеле казалось, что в этом месте мир вокруг становится больше, небо – выше, а горизонт – дальше.

– Это край земного мира, видишь, Эркеле?

– Как мало я знаю слов, – вымолвила девушка. – Это так красиво. А я не знаю, как сказать.

– Я слов знаю достаточно, – ответил Ойгор. – Но всех слов на всех языках не хватит, чтобы описать то место, где мы живем. Устам нечего сказать, когда говорит сердце.

За их спинами вставало солнце, окрашивая в розовые и оранжевые тона синие облака, спящие на макушках гор.

* * *

Эркеле оказалась способной ученицей, и войлок выходил у нее мягкий и равномерно тонкий. Но никакого удовольствия от своего труда девушка не получала. Кроме того, она побаивалась сестры Ойгора и ее мужа – крупного крепкого мужчины с вечно красным от кузнечного жара лицом. Радовалась Эркеле, только играя с младшим ребенком или выезжая на охоту с Ойгором.

Он впервые взял с собой невесту в начале лета, попросив у сестры лошадь, – вдвоем в одном седле было слишком неудобно. Привычная для Эркеле хвойная Тайга здесь была разбавлена тонкими стволами берез и осин. С удивлением рассматривала девушка и пышное разнотравье под ногами лошади. Над ранними цветами сонно гудели пчелы.

– Смотри, Ойго…

– Тише! – тут же перебил ее Ойгор, резко останавливая коня. – Никогда не называй моего имени так громко там, где я охочусь.