Журнал «Юность» №12/2021

Что вы делаете?! Зачем вы вообще ночью с собакой выперлись? Вроде интеллигентная женщина, а таким хамлом оказались! Лора с трудом распутывала узлы, которые закручивались снова и снова.

Уф-ф. Она наконец выпустила пыл, накопившийся за весь день. У Нинель Георгиевны сник румянец щек, потускнели глаза и опрокинулась улыбка. Поводок распутался. Пойдем, Федька. Нам здесь не рады. Всего доброго.

Переборщила.

Подождите! Простите, я сегодня заработалась что-то. Пусть еще поиграют. Сколько вашему лет?

Нинель Георгиевна оглянулась. В глазах блеснула маленькая искорка бенгальского огня.

По-весеннему декабрьский воздух вдруг наводнился ворохом тем, общих для двух дам с собачками. Они пересекли два двора, сделали несколько кругов вокруг школьного стадиона, а затем вышли к пятиэтажке, на первом этаже которой горел свет.

Я тут живу. Свет не выключаю, чтоб не подумали, что меня нет дома. Возраст, безопасность, иногда надуманная, сами понимаете. Не хотите ко мне заглянуть? Мне из Италии такое кьянти прислали. Не переживайте, только на полчасика!

Нет-нет, простите, я не пью. Чай у вас найдется, московский? Лора улыбнулась второй раз за день.

В подъезде Нинель Георгиевна забрала несколько писем из почтового ящика. На нем была приклеена маленькая бумажка-визитница.

Ёлкина.

НГ.

Лора ожидала, что машина времени перенесет ее в советскую квартиру-ностальгию с ковром на стене и салфеткой на телевизоре, да только никакой салфетки не было, а телевизор оказался не пузатым, а плазменным. Контрольный выстрел произвел роскошный книжный шкаф, в котором было место и альбомам об искусстве, и виниловым пластинкам. В апельсиновый лежак приземлился помытый Федя. Валентину постелили рядом. Оба смотрели на своих хозяек и недоумевали.

Лариса?

Можно просто Лора.

Лора, вот ваш чай. Я метнусь минут на десять, у меня скайп с Ливерпулем. Дети будут поздравлять.

За закрытой дверью спальни слышался детский смех, звон бокалов и самые искренние поздравления. Словно это был не семейный разговор, а запись «Голубого огонька», которую удалось подслушать Лоре.

В соседней комнате она увидела раскрытое фортепиано, на котором стояли распечатанные ноты и детские игрушки. Лора подошла поближе и разглядела:

Собачий вальс. Трехдольный

Нинель Георгиевна открыла дверь спальни. Лора дернулась и обозначила на лице неловкость от случайной находки.

Не переживайте, welcome. Это последнее, что успел разучить Федя перед отъездом. Он сейчас в Ливерпуле, с Димой, моим сыном, и Маргарет, моей невесткой.

Федя? В Ливерпуле?

Да, моему внуку уже десять. А месяц назад внучка родилась. Скорее бы они приехали. Обещали на майские.

Сзади раздалось утвердительное «аф».

Лора с Валентином плелись через тот же сонный двор, только сами были еще более сонными. Лора на секунду уставилась в тишину. Ребенок в панельке уснул.

Валерий Петров

Родился в Киеве в 1950 году.

Окончил Институт инженеров гражданской авиации в Риге.

Работал на ликвидации последствий катастрофы на ЧАЭС в качестве заместителя командира роты радиационно-химической разведки.

Автор нескольких книг.

Переводился на латышский, польский, сербский языки. Живет в Риге.

Дли-и-и-инный день Рассказ

Этот рассказ для тех, кто любит летать.

В салоне он садился ближе к проходу, пропуская к иллюминатору других пассажиров, радостных от такой нечаянной удачи и возможности полюбоваться на взбитую перину облаков, причудливые промельки земли, городов и поселков.

Это было похоже на полет над яркой географической картой.

Выбирал момент и начинал пояснять соседу или соседке, что сейчас происходит: прогрев двигателей, подготовка к взлету, рулежка, разбег в режиме «максимум», набор высоты. Убрали шасси, вышли на крейсерский участок, а потом включили автопилот.

Вот – пошли на снижение по глиссаде. Маневр для захода на посадку, значит, крейсерский участок полета завершен, и они направляются к краю ВПП. Потом точно по осевой коснулись бетонки, выпустили закрылки, предкрылки, вот уже реверс, рев двигателя – и побежали.

Перекрикивал шум двигателей, и было видно: это его стихия.

В нем чувствовали профессионала, и ему верили с первого слова.

Впрочем, однажды он позволил себе пошутить с пожилой женщиной. Он был тогда молодым инженером и возвращался из командировки в Москву.

В сиреневых сумерках зажглись красные огни на консолях крыльев, замелькали отраженным от облаков проблеском, и она встревожилась – что это, зачем?

– Это значит: туалет – свободен, – пояснил с серьезным лицом.

Дама долго восторгалась таким уровнем «сервиса».

– А как же мы сядем в таком тумане? – волновалась она, поглядывая с легким ужасом на плотные облака.

– Ничего страшного – выведут по глиссаде. Это такая техническая придумка. Вот представьте себе в пространстве некую линию, которая образована пересечением двух сфер…