Журнал "Компьютерра" N741-742

Вершина обывательского наслаждения футболом — игры международные, когда дихотомия "свойчужой" достигает кульминации и приносит максимум удовольствия: кто видел, как обнимался испанский принц с испанской принцессой всякий раз, как национальная сборная Испании вколачивала очередной гол в ворота россиянских мастеров голландского футбола, тот оценит масштаб действа и его универсальность, пронизывающую любые социальные страты.

Задача сегодняшнего культур-джема — втереть бальзам в раненые сердца соотечественников, опечаленных двойным нокаутом, нанесенным иберийскими обидчиками. Не нужно печалиться! Футбол игра хоть и фаллократическая, а значит — универсально мужская, тем не менее годится не для всех.

В смысле — не всем народам подходит под национальный архетип, который невозможно замутнить никакими голландскими тренерами и бразильскими легионерами.

Если верить Вадиму Рудневу, катание мяча ногами (= ногомёт, футбол) родилось из сексуальной репрессивности английского народа: "Конец XIX века — викторианство, когда женщине было неприлично вообще двигаться в постели во время полового акта — она должна была лежать на спине тихо и спокойно. Расцвет и одновременно закат английского национального характера — чопорность, замкнутость, порядочность, "обсессивность-компульсивность" [Райх, 1999]. И вот здесь-то и возникает футбол, где играют ногами. Ясна отчетливая сублимативная функция футбола в эпоху с эксплицитно репрессированной сексуальностью. В чем цель (goal — гол) игры в футбол? В том, чтобы при помощи ног (субститутов половых органов) забить (затащить) круглый предмет в некое ограниченное пространство (по сравнению с футбольным полем ворота — это весьма ограниченное пространство), в сетку, в дыру. Стоит ли приводить примеры из "Толкования сновидений"?

В самом деле — не стоит. Как бы шокирующе ни выглядела подобная трактовка сублимационных импульсов футбола, она, тем не менее, блестяще объясняет, почему одни народы всегда играют в футбол хорошо, а другие плохо. Какие бы тренеры их ни обучали, какие бы иностранные игроки ни усиливали игру, команда, выражающая национальный дух, всегда играет так, как этот дух соотносится с концепцией сексуальной репрессии — в узком плане и культа macho — в широком.

Рискну сформулировать аксиому: в футбол играют хорошо только те народы, в культуре которых а) существует выраженная традиция перманентного сексуального самоутверждения и б) исторически реализована идея коллективного прозелитизма. В переводе на человеческий язык: хороший футболист — тот, чьи предки по мужской линии всегда ходили павлинами по селу ("Смотри, какой джигит идет!") и постоянно лезли к другим народам (не обязательно соседним) с советами и поучениями (разумеется, не безвозмездными!). При таком раскладе, как вы понимаете, русским людям в футболе мало что светит. Идея сексуального самоутверждения не то что не выражалась в русской культуре перманентно, но и вообще в ней никак и никогда не выражалась. Русская сексуальная традиция девственно чиста. Чтобы понять всю немыслимость сексуального самоутверждения в родных весях, достаточно представить себе, как паренек из тамбовской губернии шлифует бродвей родного села, постоянно держась и поправляя причинное место (коронный жест афроамериканцев — эмблема macho в рафинированном виде!)

Представили? Ужаснулись? Невероятно? Вот поэтому русские люди всегда будут играть в футбол плохо.

А португальские, испанские, английские, голландские и немецкие люди будут играть хорошо. Два первых народа (бразильцы — это тоже португальцы, если кто запамятовал) обладают колоссальной сексуальной агрессией, усиленной грандиозным коллективным прозелитизмом в форме колониальных завоеваний. Колониальный запал германских наций еще более масштабен, а их сексуальность хоть и не агрессивна, зато репрессирована до предела религиозно-историческими традициями. Для футбола — самый цимес!

Поэтому когда сборная России по футболу сливает по полной программе юрким, шустрым черноволосым живчикам-macho, испанским пассионариям, которые постоянно срывают дамские овации элегантными финтами, демонстрируя чудеса индивидуального дриблинга, картинно падая, закатывая глаза в театральном страдании — все для того, чтобы уже через мгновение как ни в чем не бывало с лукавым осклабом ("Как мы их, Хуан, провели!") оказаться на ногах и пробить выуженный из сердобольного судьи штрафной удар, не нужно удивляться: все так и должно быть! Футбол — это их игра!

Зато хоккей, где десятипудовая глыба Васи может припечатать к борту так, что останется только генитальный трафарет, когда клюшка Пети может неожиданно неприятным образом снести пластиковый шлем вместе с половиной башки, а конек Коляна очень не понарошку отутюжить пах, — зато такая игра уже не для них! Это другая игра, требующая иных форм национальной сублимации, иных исторических традиций и культурных привычек.

А посему: сливали мы в футбол в прошлом и будем всегда сливать в будущем! Остается смириться и расслабиться. Мы свое доберем по-другому — да хоть бы и газом. Аминь!