Журнал «Компьютерра» № 17 от 09 мая 2006 года

Алгебра спрятана в EXIF-данных[EXIF (англ. EXchangeable Image File) – стандарт для сохранения дополнительной информации внутри графических файлов, преимущественно в JPG. Большинство цифровых камер автоматически фиксируют в EXIF ряд программно-аппаратных настроек на момент съемки. Допускается последующее редактирование некоторых EXIF-полей вручную] необработанных JPG-кадров – аппарат добавляет к графическому файлу без вашего ведома кучу разношерстных сведений: положение корпуса относительно горизонта, фокусное расстояние, выдержку, диафрагму, режим вспышки и т. д. Просмотр интересующих полей доступен во множестве графических программ (например, ACDSee, рис. 1) и даже с помощью плагина к популярному Total Commander версий выше 6.50.

Беглый взгляд, а тем более графическая интерпретация EXIF-статистики фотоувлечений (обратитесь в знакомый минилаб за массивом информации) выявляет парадокс: пользователи камер с богатыми ручными настройками отличаются редкой косностью (рис. 2). Они используют в разы меньшее количество вариаций настроек фотоаппарата, чем теоретически доступное число сочетаний всех регулируемых параметров. Более (то есть менее!) того, таких «пользовательских предпочтений» у каждого фотолюбителя не больше пяти-семи, что сопоставимо с предустановками самой простенькой мыльницы: «Портрет», «Пейзаж», «Спорт» и т. п.

При этом просматривается брешь в приватности: средневзвешенный коэффициент ключевых EXIF-параметров оказывается весьма индивидуальной величиной. Если предположить, что некоторые современные камеры, распознавая в кадре человеческое лицо, записывают в EXIF и координаты зрачков (для удаления «красных глаз»), то Большому брату есть над чем поработать.

Другое дело – непредсказуемые владельцы «автоматов». На втором году службы подмастерьями они выжимают из своих «черных ящиков» такие чудеса, что разработчики вынуждены выпускать перепрошивки firmware их камер. Правда, к производству фотошедевров это никого не приближает. "В первые времена изготовление шедевра было простой формальностью (канатчик должен был приготовить хорошую веревку, сапожник – починить 3 башмака, седельщик – сделать простое седло или простую сбрую), а позже оно превратилось в почти неодолимое препятствие. Предмет, который нужно было сделать, назначался из очень трудных и дорогих; он отнимал у кандидата много времени (иногда до года) и денег. Работа не приносила кандидату никакой прибыли: признанную удовлетворительной продавали в пользу цеха, признанную неудовлетворительной уничтожали. То была уже настоящая эксплуатация рабочих предпринимателями, ревниво оберегавшими доходные ремесла. Она вызвала новое явление – союзы подмастерьев, средневековые рабочие союзы".

Именно фотоподмастерья, не согласные с «железными мастерами», придумали путь третий – доброго русского барина: «пойди туда, не знаю куда, сфотографируй то, не знаю что». В пленочную эпоху такой взгляд, правда, не считался фотоискусством и именовался по названию породившей его камеры – «ЛОМО-Компакт-Автомат» – «ломографией». Главное из десяти правил этого направления – «Не думать!» – гораздо шире требований к основам фотосъемки и распространяется на жизнь в целом. При таком подходе шедевр гарантирован, но это уже совсем другая история.

ПИСЬМОНОСЕЦ: Бах, Бах и еще раз Бах

Автор: Владимир Гуриев

С неизменным интересом читаю каждый номер вашего журнала. Особое внимание привлекают статьи, преломляющие тему информационных технологий в свете различных сфер науки, культуры и искусства.

Среди такого рода материалов особенно выделяются статьи Преподобного Михаила Ваннаха. На мой взгляд, он проделывает огромную работу по привлечению внимания молодежи (и не только!) ко многим непростым духовным и культурологическим проблемам, основываясь на широко распространенном интересе к компьютерным технологиям.

Однако, к сожалению, в его последней статье «Высокая культура и высокие технологии» (#635) содержится вопиющая ошибка. После краткого, но очень содержательного экскурса в историю европейской музыки он предлагает послушать «Хорошо темперированный клавир» Бетховена...

Такого сочинения не существует. «Хорошо темперированный клавир» написал Иоганн Себастьян Бах.

Ошибка в определении авторства одного из фундаментальных сочинений в истории европейской музыки, оказавшего огромное влияние на развитие в том числе и технологии композиторского творчества, производит примерно такое же впечатление, как выражение «Евгений Онегин» Достоевского или «Фауст» Шиллера…

Такой промах тем более обиден, что может дезориентировать молодых читателей, если вдруг у кого-то из них появится интерес к названному произведению и он попытается, последовав совету Михаила Ваннаха, найти и послушать эту музыку.