Журнал «Компьютерра» № 33 от 12 сентября 2006 года

Поначалу у съемочной группы получалось около девяти минут фильма за смену, то есть все было отснято за две двенадцатичасовые смены. Дальше планируется выйти на тринадцать минут фильма в смену. Такая производительность возможна лишь при условии, что в группе работают высокопрофессиональные люди. Для съемок применяется полноценный «киношный» свет, забирающий, по свидетельству продюсера, заметную часть бюджета.

Работа в студии заняла три смены: две смены видеомонтажа и одна смена окончательной обработки «картинки». Плюс порядка трех смен озвучивания. Кстати, «озвучка» достаточно трудоемкая, тут нет диалогов, поэтому кадр необходимо наполнить массой других звуков, сделать его живым, а это крайне сложная и кропотливая работа.

Будущее и анимация

Тем не менее, несмотря на все мною вышесказанное, все же хотим добавить и анимацию. А это совсем не просто, потому что аниматоров, которые умеют работать быстро и хорошо, осталось очень и очень мало. А тот поток, на который мы планируем встать со следующего года, подразумевает работу в срок. Судьба свела меня с Юрием Борисовичем Норштейном. И общаясь с человеком, создавшим «Ежика в тумане» и другие замечательные мультфильмы, действительно начинаешь понимать, каков должен быть уровень работ. И не хотелось бы делать ничего такого в анимации, что могло бы вызвать его недоумение с профессиональной точки зрения. Мультипликация — очень сложный и кропотливый, ответственный процесс.

Кроме того, мы планируем начать сотрудничество с замечательным сценаристом Дашей Алешиной. Она является одним из авторов сценария сериала «Не родись красивой», который получил довольно высокий рейтинг. Она известный мастер диалога, а сейчас начнет упражняться в построении чисто сюжетных коллизий, в которые и дальше будет продолжать попадать наш герой. Кроме того, Даша уже написала превосходный сценарий полнометражного фильма, съемки которого мы тоже намерены начать в ближайшее время.

Еще есть идея снять для интернет-зрителей серию поэтических роликов на основе произведений Ордена Куртуазных Маньеристов [www.okm.ru.], который возглавляет Вадим Степанцов, он же бессменный лидер и основатель группы «Бахыт Компот». Ребята пишут любопытные поэтические произведения.

Product placement по-русски

Сам по себе это нормальный, вполне цивилизованный способ рекламы [Размещение товара или торговой марки в фильме или ином развлекательном продукте с целью рекламы]. К сожалению в России он, как всегда, чрезмерен: если в фильме про Джеймса Бонда часы «хххх» показывают в течение двух секунд, а их известный производитель платит за это больше пяти миллионов долларов, то у нас за двадцать тысяч долларов производители какой-нибудь водки требуют, чтобы их бутылку показывали в кадре минимум полчаса, причем непрерывно!

И в определенный момент понимаешь: да, это необходимо, но совесть-то тоже надо иметь. Такой product placement вреден и фильму, и рекламодателю. Здесь как раз работает старая русская поговорка: заставь дурака богу молиться — весь лоб расшибет.

Конечно, и у нас в фильме это будет, потому что мы живем в реальной жизни, и от этого не уйдем. Это позволит и создавать более качественный продукт, и платить профессионалам достойные их деньги. Но всего должно быть в меру.

(Не)целевая интернет-аудитория

Трудно сказать, на кого конкретно рассчитаны фильмы Гайдая «Кавказская пленница», или "Операция "Ы" и другие приключения Шурика". Наверное, это довольно широкая аудитория.

По большому счету у нас делалась коммерческая история. «Коммерческая» — значит успешная и востребованная широким кругом зрителей, то есть это не эстетское, так называемое артхаусное кино. Забавный человек попадает в забавные ситуации. При этом мы старались избежать пошлости, которая так или иначе существует в Сети, поэтому наш герой ничего не говорит — он молчит. «Ретро-стайл», в котором мы эту историю пытаемся сделать, довольно популярен среди молодежи: есть молодые поклонники ретро-музыки, есть клубы.

Считаю, что это нормально, когда человек может пойти на выставку Амедео Модильяни, а после этого выйти и рассказать какой-то непристойный анекдот, может быть даже с ненормативной лексикой. Я не принадлежу к числу ханжей, я и мои друзья, с которыми мы делаем кино, — люди с набором нормальных человеческих реакций. Нас не пугает ненормативная лексика, мы не краснеем и не затыкаем уши, но стараемся этим пользоваться только в каких-то специальных условиях, все-таки матом мы ругаемся, а не разговариваем на нем. Любой из нас может ходить и на очень консервативные музыкальные мероприятия, и на хулиганские перформансы, где, услышав что-то забористое, ядреное, — порадоваться и этому.