Журнал «Компьютерра» №1-2 за 2006 год

Неверием в высший разум сегодня никого не удивишь. Куда радикальнее усомниться в собственном существовании – предположив, что мы всего лишь не очень хорошо интегрированные формальные сущности, использующие для удобства ярлыки типа «Миртл» или «Оскар». Довольно опасная идея. Конечно, первенство тут принадлежит Юму или Будде – они отрицали привычное нам понятие личности как чего-то неизменного и внутренне присущего человеку, предпочитая определять "я" как постоянно изменяющийся набор представлений, ощущений и предпочтений.

Если это представление станет общепринятым – возможно, благодаря исследованиям в нейробиологии, когнитологии, философии и т. п., – его эффект на общество трудно предсказать (по крайней мере, так кажется одному из наборов представлений, ощущений и предпочтений).

Демократия на исходе

Хаим Харари (Haim Harari), физик

Возможно, будущие историки отметят, что демократия – всего лишь столетний эпизод в истории человечества. Она исчезает. Это печальная, действительно опасная, но очень реалистичная идея (или, точнее, предсказание).

Размывание границ, международная коммерция, слияние экономик, постоянный поток информации и множество прочих особенностей современного общества – все ведет к созданию наднациональных структур. Если экстраполировать этот необратимый тренд, то окажется, что целая планета станет единым политическим образованием. Но очевидно, что у антидемократических сил в этом образовании чистое большинство. И согласно демографическим паттернам, с каждым днем «антидемократов» будет все больше и больше. В демократических странах население растет медленно, а то и вовсе убывает, тогда как антидемократичные и необразованные общества растут очень быстро (тот же процесс происходит и на уровне семей в демократических странах – чем выше образование, тем меньше детей, и наоборот). Это означает, что и на индивидуальном, и на национальном уровне чем больше людей вы представляете, тем меньше реальных экономических сил стоит за вами. В экономике, основанной на знаниях, количество рабочих рук не имеет особого значения, и ситуация получается еще более недемократической, чем в индустриальную эпоху. Восходящая мобильность[Восходящая мобильность – изменение социального статуса в сторону повышения] – как людей, так и наций – пока нейтрализует этот фактор, однако если рассматривать планету в целом, то ясно, что демократия обречена.

Под силу ли нам придумать новую, лучшую систему? Возможно. Но этого не случится, пока мы не признаемся себе в возможности существования политической системы, лучшей, чем демократия. Нынешняя политкорректность не позволяет говорить такие вещи вслух. Из-за этого запрета мы можем прийти к некой форме тоталитаризма, которая, конечно, будет отличаться от империализма, колониализма или феодализма, но не станет более справедливой. С другой стороны, открытое и честное обсуждение этих вопросов может привести либо к мировой революции в образовании неимущих слоев населения (что сохранит демократию), либо к осторожному поиску справедливой (повторяю, справедливой) и лучшей системы.

Современная наука – всего лишь продукт биологии

Арнольд Трехуб (Arnold Trehub), психолог

Все, что составляет корпус современной науки, не более чем продукт биологии. И самые простые, и самые сложные научные идеи – относительность, квантовая теория, теория эволюции – порождены и неизбежно ограничены человеческой биологией. Это означает, что познание не безгранично.

Человеческий мозг не способен постичь Вселенную

Карл Саббах (Karl Sabbagh), писатель, телепродюсер

А с чего мы решили, что вообще способны понять, как возникла, развивалась и устроена Вселенная? Конечно, человеческий мозг сложно устроен и способен на многое, однако сложность Вселенной не идет ни в какое сравнение со сложностью нашего мозга; скорее, собачий мозг постигнет все детали мира кошек и сахарных косточек или динамику траектории брошенной палки. Собаки как-то справляются, как, впрочем, и мы, но почему мы считаем, что чем сильнее ломаем голову, тем ближе оказываемся к истине? Сейчас я стою напротив трехметровой модели Птолемеевой вселенной в Музее Истории Науки во Флоренции и вспоминаю, как прекрасно работала эта модель движения планет, пока не появились Коперник с Кеплером.

И даже если в каких-то областях мы на верном пути, как много мы действительно можем понять? Пятьдесят процентов? Пять? Моя опасная идея заключается в том, что мы понимаем, может быть, полпроцента, а все возможности нашего мозга и все компьютерные мощности, которые мы можем задействовать, способны помочь нам достичь планки в один-два процента, но не более того.

В здоровом теле…

Эйлан Андерсон (Alun Anderson), старший консультант журнала New Scientist

Популярной метафорой для разума является мозг в стеклянной колбе. Предполагается, что этот ком нервной ткани и есть вы.