Журнал Наш Современник №1 (2002)

В России сейчас — снег... До боли любимая им земля укрыта белым саваном, под ним и единственное место покоя Вадима Кожинова. Но звучит в душах наших чин Литии:

“...Душа его во благих водворится, и память его в род и род”.

От редакции

 

Алексей Пузицкий

 

БРАТ

Вадим — мой двоюродный брат. И помню его как близкого родственника.

До войны мы жили одной семьей в ветхом двухэтажном домике около Девичьего поля. На втором этаже. Три комнатушки занимала наша семья, и рядом ютилась семья Кожиновых. Весь дом когда-то купил наш с Вадимом дед, действительный статский советник В. А. Пузицкий, скопивший на него из жалованья директора гимназии.

Отец Вадима уже тогда был большим специалистом в области коммунального хозяйства, и перед самой войной они получили жилье в доме возле Донского монастыря. Но общение было частым. Родственники собирались по разным поводам и у нас, и у Кожиновых, и у Араловых. Отец Вадима, Валериан Федорович, был интереснейшим человеком. Очень образованным, музыкальным. Великолепно играл на мандолине и пел русские песни и романсы. Мать, Ольга Васильевна, удивительно хлебосольная и энергичная женщина. Это они собрали большую, ценную библиотеку и передали своим детям страсть к чтению и знаниям. В семье были талантливые архитекторы, врачи, инженеры, ученые. Я заслушивался их разговорами во время застолий. Все это были люди, жившие во время великих событий России, трагических и радостных. Им было что вспомнить и рассказать.

Муж одной из сестер моей и Вадима бабушки, Семен Иванович Аралов, был незаурядным человеком. Офицер царской армии, выбранный солдатами в конце Первой мировой войны в полковой комитет, стал большевиком и членом Реввоенсовета, докладывал Ленину обстановку на фронтах, знал Троцкого и Сталина.

Революция семнадцатого года разделила нашу семью на две части. За красных и за белых. С. И. Аралов, С. В. Пузицкий (наш с Вадимом дядя) стали крупными красными деятелями. Дед по матери, С. Г. Лаврененко, собирал лошадей для Буденного. В прошлом помещик на Брянщине, он знал толк в лошадях. Революцию считал справедливым возмездием за грехи помещиков и царя. И никогда не сожалел о потерянном поместье и даче в Алуште. Последние годы работал сторожем в парке им. Горького. А вот С. В. Пузицкий, игравший первостепенную роль в захвате Б. Савинкова и генерала А. Кутепова, получивший за эти операции орден Красного Знамени и знаки Почетного чекиста, был расстрелян в 1937 г.