Журнал Наш Современник №10 (2002)

 Если, по утверждению А. А. Степанца, потенциал мощности электроэнергии, которую можно “подобрать с помойки” на детандерах в масштабах России, эквивалентен строительству двух крупных электростанций, и при этом себестоимость детандерной энергии будет в среднем в пять раз ниже, то есть смысл сравнить и капитальные затраты на строительство ГРЭС мощностью 5000 МВт и на установку множества детандеров (ДГА) с такой же суммарной мощностью. Ссылаюсь на журнал “Эксперт” (№ 33, 2001 г.): “Для строительства ГРЭС потребуется 2,5—4 млрд долларов, а для установки детанде­ров — 1,5 млрд”.

— Наши предложения, — говорит Александр Алексеевич, — сталкиваются не только с нехваткой средств у заинтересованных организаций, но и с ведомственными амбициями. Например, в 2000 году “Мосэнерго”  пустило в городе Электросталь электростанцию, созданную известной западной фирмой “Эй-Би-Би” на базе газотурбинного двигателя. Мощность ее — 17 МВт. В энергетике существует такое понятие: затраты на киловатт установленной мощности. Общая стоимость установки, выраженная в цифровом обозначении, делится на 1000 киловатт. Так вот, наш киловатт установленной мощности — без затрат топлива! — стоит 400 долларов, а у западной установки — 1740 долларов. Что, нельзя было заранее просчитать выгоду? С другой стороны, теперь я могу и благодарить “Мосэнерго” за то, что мне при заключении нового контракта не надо выгодность ДГА доказывать теоретически: теперь есть возможность реального сравнения. Поезжайте сначала в Электросталь, а затем — к нам, а потом решайте, чей проект вам больше подходит. На рынке ведь, образно говоря, никто не будет покупать яблоки по 15 рублей, если рядом продают точно такие же, но за пятерку...

Нам понадобилось десять лет, чтобы своим существованием, своей кропотливой работай доказать правильность выбранной стратегии в масштабах страны. Сейчас совместно с “Газпромом” специалисты “Криокора” разработали 1-мегаваттную машину, на 2,5 МВт, на 6 и на 30 МВт. “Газпром” медленно, но все-таки начал нас финансировать. Само наше присутствие на энергетическом рынке, демонстрация в металле того, что мы можем, — достаточно убедительный фактор.

Так-то оно так, но сам Александр Степанец называет одну из основных причин отсутствия “очереди из инвесторов”: не создано привлекательных условий на базе законодательства. В СССР пытались говорить о дармовой энергии, выбрасываемой в мировое пространство, но лишь на уровне постановки вопроса, а не его решения. Тогда было подсчитано, что один рубль, вложенный в энергосбережение, оборачивается (и довольно скоро) тремя рублями прибыли, чего не скажешь о рубле, вложенном в создание новых генерируемых мощностей. В “новой” России программы по энергосбережению принимались пооче­редно премьерами Гайдаром, Черномырдиным, Кириенко. В 1996 году был принят Закон об энергосбережении, который, как уже было сказано, региональные АО “...энерго” могут не соблюдать в части обязательности покупки электроэнергии, произведенной экологически чистым способом. Александр Степанец приводит такой пример государственного вмешательства в решение проблемы энергозатрат.

— В начале 70-х годов прошлого столетия в США наступил энергети­ческий кризис, и перед правительством встал вопрос: либо идти по пути энергосбережения, либо создавать новые мощности. Они выбрали первый путь, просчитав все до цента. Выбрали не декларативно, а разработали целый комплекс мероприятий. Например, переоборудование станков. Конструкторам и инженерам поставили вполне определенные задачи. В результате, чтобы выточить одинаковую деталь, американцы стали затрачивать электроэнергии в три раза меньше, чем в СССР. “Зеленая” энергетика получила мощный государственный стимул. В Европе дальше всех в этом направлении продвинулась маленькая Дания. Кстати, в США сильно заинтересо­вались нашими дешевыми и надежными ДГА, несмотря на то, что там всегда соблюдались правила государственного протекционизма. Живо заинтересовались нашими установками в Мексике и Иране, где идет бурное развитие газовой отрасли. Там не собираются ждать, когда клюнет жареный петух в темечко, и планируют устанавливать ДГА на еще строящихся газопроводах. Леонид Кучма, став президентом Украины, провозгласил, что энергосбережение является стержнем развития экономики страны — бывшей моей родной республики. Сказать-то сказал, а что сделано? Одна наша установка мощностью в 5 мегаватт до сих пор стоит в Северодонецке как памятник разгильдяйству: в трубе нет необходимого давления газа. Тут уже вмешивается политика. Общее состояние экономики в стране — тоже. Разруха промышленности снизила потребление и энергии, и газа. Если бы сейчас все заводы в Украине заработали на полную мощность, как это было во времена СССР, то вся Украина дружно бы гаркнула: “Рятуйтэ!” (“спасайте!”). Вот у белорусов к энергосбережению совсем другое отношение.