Журнал Наш Современник 2001 #4

— Нет, — решительно ответил Шолохов. — Роман написан для народа. Нашего! И для всех, для Вашего народа! — подчеркнул Шолохов. — И для таких белых, как Кудинов... Кстати, он-то смотрел на “Тихий Дон” по-иному...”.

После разговора с Шолоховым и шофером-попутчиком Прийма пытался разыскать Кудинова, но — безуспешно: следы его затерялись.

Как и почему тридцать пять лет спустя после Вешенского восстания его руководитель оказался в Сибири, никто не знал.

И лишь в начале шестидесятых годов, встретив в Вешенской казака-вешенца Никиту Васильевича Лапченкова, вернувшегося наконец из эмиграции, К. Прийма узнал, что Кудинов находится не в Сибири, а в Болгарии.

Лапченков дал Прийме адрес Кудинова, и Прийма связался с ним, сначала — письменно, а потом — по телефону. “Долго телефонистки настраивали линию, усиливали звук, и вот, словно из-за моря, донеслось дыхание, кашель и — русский голос:

— Россия! Москва! У телефона — вешенский казак Павел Назарьевич Кудинов.

— В вами говорит Ростов-Дон, — сказал я и назвал себя. — Привет вам с берегов тихого Дона... Как ваше здоровье?

— Тружусь с мотыгой, — голос Кудинов посуровел. — Топчу землю. Тружусь в стопанстве — колхозе. Скажу правду: горек хлеб на чужбине. Но потянуло меня сюда, к семье. И тоскую я тут по тихому Дону, ругаю себя, что не остался в Вешках.

— Скажите, пожалуйста, Павел Назарьевич, как вы попали в командующие восстанием?

— Я и сам не знаю, — ответил Кудинов. — Тогда, в 1919 году, в Вешках, на военном совете от восставших частей были выдвинуты две фигуры: сотник Илья Сафонов, не знавший фронта, и — ордена Станислава с мечами, Георгиевский кавалер четырех степеней, фронтовик-вешенец, ваш покорный слуга хорунжий Кудинов. В полках открытым голосованием по большинству и избрали меня в командующие.

— Насколько текст “Тихого Дона” близок к действительным событиям?

— В романе много святой правды, — говорит Кудинов. — Верно указаны причины восстания, его размах и то, что мы гражданскую власть оставили в лице окружного исполкома Совета, а не атамана, и что вместо слов “господа” и “ваше благородие” мы оставили слово “товарищ”. Почти в каждой главе “Тихого Дона” повествуется о событиях и фактах, которые были в жизни. Вот скажем, урядник Фомин действительно был избран командиром Вешенского полка, открыл фронт красным. На телеграфный приказ генерала Краснова “образумиться” Фомин из Вешек послал генерала в тартарары матерной бранью по телеграфу. Точно описаны перегибы комиссара Малкина, мятеж в Сердобском полку, который привел к нам и поставил на колени монархист командир Врановский. В романе есть кое-что, с чем я и не согласен, чего со мною или вокруг меня не было. Скажем, у меня при штабе не было монархиста Георгидзе. Но Шолохов, как писатель, видимо, имеет право на свой художественный домысел...

— Что вы скажете о главном герое “Тихого Дона” Мелехове?..”.

Ответ Павла Кудинова на этот исключительно важный вопрос мы опубликовали в предыдущей главе нашей книги, ответ, являющийся документальным подтверждением тому, что именно Харлампий Ермаков — прототип Григория Мелехова, что “многие его приметы, поступки и выходки Шолохов передал Григорию Мелехову”. И подтверждение это прозвучало из уст военного руководителя Вешенского восстания, ближайшего друга и боевого соратника Харлампия Ермакова — Павла Назарьевича Кудинова. Это свидетельство также полностью проигнорировано “антишолоховедением”. Впечатление такое, будто для них Павел Кудинов и Харлампий Ермаков некие “виртуальные”, чуть ли не выдуманные фигуры.

Однако трагическая судьба еще одного героя “Тихого Дона”, командующего армией верхнедонцев Павла Кудинова — реальность и реальность трагическая. Как справедливо заметил Шолохов, жизнь Кудинова — “это еще более грустная песня, чем у Григория Мелехова”.

Руководитель восстания верхнедонцев Павел Назарьевич Кудинов был арестован в Болгарии в ноябре 1944 года органами “СМЕРШ”.

Современному, особенно молодому читателю вряд ли знакомо это слово: “СМЕРШ”. Однако во время Великой Отечественной войны слово “СМЕРШ”, что значило “Смерть шпионам”, знали все. Так называлась военная контрразведка советской армии, которая входила в состав органов государственной безопасности.