Журнал Наш Современник 2001 #4

Это новое свое несчастие в переписке с Г. Ю. Набойщиковым П. Н. Кудинов описывал так: “Моя супруга дочь простого казака-работника, окончившая 8 классов гимназии на Дону, а в Болгарии, выдержав государственный экзамен и получив государственный Диплом, приобрела высшее образование, и как лучшая в Болгарии учителька по русскому языку вот уже 18 лет преподает русский язык в гимназии... А Прийма провоцировал в той статье, которую Вы имеете, что она княгиня Севская... и поэтому Министерство культуры и просвета уволит от службы”...

Впрочем, опасения Павла Кудинова были небезосновательны. Переписка К. Приймы с белоэмигрантом, бывшим руководителем Верхнедонского восстания П. Н. Кудиновым и после XX съезда партии, в пору либеральной “оттепели”, находилась под присмотром как советских, так и болгарских спецслужб. И, как выяснилось из беседы Г. Ю. Набойщикова с одним из офицеров наших спецслужб, “болгарские товарищи не хотят доверять жене белогвардейца преподавание русского языка”. Кстати, под ударом оказался и сам Г. Ю. Набойщиков. Его переписка с белогвардейцем Кудиновым, как он считает, также не прошла не замеченной для наших органов. Почувствовав опасность, он прервал переписку с П. Н. Кудиновым, так и не получив от него обещанных материалов по Верхнедонскому восстанию и “Тихому Дону”.

История эта свидетельствует, насколько горючей и горячей была заложенная М. А. Шолоховым документальная основа “Тихого Дона”, если и сорок лет спустя, в начале 60-х годов, в пору “оттепели” и XX съезда, она обжигала тех, кто неаккуратно соприкасался с нею.

Но что же П. Н. Кудинов предполагал передать Г. Ю. Набойщикову в ответ на его вопросы о Верхнедонском восстании? Он хотел сказать “правду” об этом событии, равно как и обо всей своей жизни, передать написанную им “личную автобиографию в совокупности с повестью о моей молодости... до семидесятилетнего возраста”. Плюс ко всему — поэмы, как то “Смиритесь, кумиры” и “Жрецы капитала”. Судя по цитатам из этих поэм, приведенным в письмах, П. Н. Кудинов явно страдал графоманией. Отсюда — и своеобразный язык его писем, как, например: “Мое хождение по мукам не угасло, а как звезда-путеводитель светит ярко, как светило в дни восстания казаков В-Донского округа. Мы восставали не против Советской власти, а против террора, расстрела, и за свой казачий порог и угол и за кизечный дым!” Как видите, сквозь любовь к красивостям и вычурности прорывается, тем не менее, суть, выраженная в своеобычных, подчас — очень выразительных изречениях.

П. Кудинов сообщал Г. Ю. Набойщикову, что у него сохранились оперативные сводки и другие документы, посвященные Верхнедонскому восстанию. Прежде всего — “две карты (скици), обнимающие четырехстакилометровой цепью, в кольце которой донские казаки вели шесть месяцев оборонительную конную и пешую борьбу против во много раз превосходившей Красной Армии”. Кудинов упорно говорит не о трех, а о шести месяцах, имея в виду, видимо, бои верхнедонцев с Красной Армией после соединения с Донской армией. Кудинов дает описание этих цветных, как он пишет, карт: “Изображенные цветными линиями-красками там, где кровь казачья лилась рекой, за свой край свободный, вольный и родной! На картах отмечены силы противников разных племен и языков для подавления восставшей армии. Советские действующие армии отмечены: армии, дивизии, полки, бригады и т. д...”.

“Скици (то есть карты. — Ф. К.) , — пишет П. Кудинов, — мне хотелось бы сделать художественно, чтобы карта была красива, чиста, отчетлива и приятна для читателя”. Он предполагал, как только у него будут деньги, пригласить художника, чтобы с помощью красок и туши сделать цветные копии этих карт. Кроме того, Кудинов располагал, как он пишет, “объемистым материалом оперативной сводки, которая в “Тихом Доне” отсутствует”. П. Кудинов послал Г. Ю. Набойщикову свою фотографию и готов был, преодолев предубеждение в отношении журналистов и политические опасения (“...все же Вы член партии, а доверять члену партии, да еще эмигранту — вопрос деликатный”), послать и другие материалы. Он надеялся, что (цитирую с сохранением стилистики и орфографии письма) “материалы, хранящиеся мною, найдут брешь правды, света, чтобы [исправить] вкравшиеся на страницы “Тихого Дона” нелепости и восстановить бессмертную истину перед мертвыми и живыми”. “Я крайне желал бы, — пишет он в другом письме, — чтобы сохранившиеся материалы были бы преданы гласности через родную печать и в родной стране...”.

В какой-то степени это пожелание П. Н. Кудинова было осуществлено, когда в журнале “Отчизна” (1991, № 6, 7, 8), усилиями шолоховеда В. В. Васильева, был опубликован “исторический очерк” Павла Кудинова “Восстание верхнедонцев в 1919 году”. Однако хранившиеся у П. Н. Кудинова боевые карты вешенского восстания, оперативные сводки и другие материалы Кудинов так и не успел переслать Г. Ю. Набойщикову, поскольку тот неожиданно для П. Кудинова оборвал переписку с ним.