Журнал Наш Современник 2006 #10

Можно много вспоминать о нем, но я остановлюсь только на двух эпизодах. В мае 1986 года, во время обсуждения на Политбюро проекта постановления по антиалкогольной политике, он занял довольно жесткую, реалистическую позицию. По его мнению, предложенный вариант документа мог принести больше вреда, чем пользы. Но, к сожалению, он и ему подобные, в том числе и пишущий эти строки, остались в меньшинстве — “не понимающими веления времени”.

О его неприятии всякого рода аффектации можно судить по одному факту. В. В. Щербицкий и я были направлены на очередной съезд Компартии Румынии. Во время доклада Н. Чаушеску зал вставал и устраивал докладчику бурные овации со здравицами 60 раз! Когда мы летели домой, в самолете Владимир Васильевич обратился ко мне: “Не знаю, какое у вас, Николай Иванович, настроение после этого съезда, но у меня ощущение, что мы улетели с него, как будто вымазанные в дерьме!”.

Поэтому он и вздохнул, увидев на улице действия Горбачева.

Так был выпущен еще один “джинн из бутылки”, рвавшийся к власти, навязывавший народу националистическую идеологию, курс на отделение Украины от Советского Союза, реабилитацию бандеровщины.

После официальной регистрации “Руха”, как черти из чертополоха, стали выползать различные партии и движения, все до единого оппозиционные существующему строю. Правда, рождались они в то время в среде интеллигенции Киева и западных областей Украины.

Несмотря на создание их филиалов и ячеек в промышленной и высокоразвитой аграрной восточной части страны, для металлургов, шахтеров, да и простых хлебопашцев многие лозунги были неприемлемы. Руховцы решили заняться “перевоспитанием” оплотов “москалей”. Под лозунгами празднования 500-летия запорожского казачества в города и села Днепропетровской, Запорожской, Херсонской и других областей на поездах и автобусах устремились тысячи “агитаторов” за “вильну” и “незалежну”. Во главе — лидеры “Руха”.

Тысячные шествия этих незваных гостей, одетых в оуновскую униформу, с хоругвями и невиданными здесь портретами Бандеры, Шухевича, Петлюры, с пением националистических гимнов вызывали недоуменные вопросы у жителей: кто это такие? что это за нашествие? Попытки организовать митинги, встречи для “братания” заканчивались провалом, а из сел непрошеных гостей попросту выгоняли.

Здесь немаловажное значение имело и то, что восточный украинец не совсем понимал вроде бы родную речь западника, насыщенную наречиями, оборотами, ударениями, заимствованными за время нахождения западных земель Украины в составе Австро-Венгрии и панской Польши. Кстати, сейчас, когда смотришь телевидение Украины, замечаешь, как нынешний украинский язык отличается от слога Г. Сковороды и Т. Шевченко, Ю. Коцюбинского, О. Гончара, П. Тычины, Б. Олейника, считающихся корифеями литературного творчества.

Надо прямо признать, что на востоке Украины слово “бандеровец” всегда было нарицательным. Ведь именно отсюда в западную часть республики в начале 50-х направляли десятки тысяч коммунистов, комсомольцев, беспартийных для создания сельсоветов, колхозов, милиции, учебных заведений и больниц. Тысячи из них, замученные, возвратились в родные села и города в гробах. Начавшееся с тех пор негласное и гласное противостояние отражается на всех политических событиях в Украине.

На фоне ухудшающегося экономического положения, вызванного политической нестабильностью и целенаправленными действиями разрушителей страны и общественного строя, стремящихся сделать “чем хуже — тем лучше”, социальная демагогия “западенцев” стала восприниматься довольно широкими массами. Особенно ярко это проявилось во время подготовки и проведения выборов народных депутатов СССР. К тому времени широкий размах уже приобрела борьба с так называемыми “привилегиями”. К этому добавилось знаменитое горбачёвское предложение “вы их снизу, а мы их сверху”. Низовое партийное звено, рабочие лошади партии — райкомы и горкомы — считались саботажниками перестройки. В “Правде”, а вслед за ней, с благословения А. Яковлева, и в “Известиях”, “Комсомольской правде”, “Советской культуре” и др. (никогда не стоявших до этого в оппозиции к партаппарату) началась атака на кадры, как “ностальгирующие по брежневскому застою”. Многотысячные митинги на центральных площадях и стадионах с требованиями изгнать обкомы прокатились по многим областям Украины. На них выступали озверевшие от злобы националисты, разогревали толпу. Если же раздавались здравые голоса — заведенная масса скандировала: “Геть!” (долой!); “Ганьба-ганьба-ганьба” (позор-позор-позор!). Вот вам и горбачевский плюрализм!

В дополнение к сложившейся тяжелейшей ситуации в республике собкорам центральных газет было объявлено, что материалы с “телегами” на секретарей обкомов являются срочными и “первополосными”. Спорить с публикациями было бесполезно — всё равно что плевать против ветра. Видимо, Владимир Васильевич Щербицкий, видя этот “разгул демократии”, и ушел досрочно в отставку.